Вспомнила

Я думала о hoah!Линали как о вот такой:

Хотя писала другую.

@темы: картинки, D.Gray-man, фендомное, цитаты, "Как во сне", додзинси

---

Самолюбования псто

На данный момент я в меру счастливая обладательница 134 додзинси по 4 фандомам. Не спрашивайте, сколько я на них потратила. Потому что потратила я много. У меня 1 додзинси по Хеллсингу, 2 - по Дигрею, 3 - по какой-то НЁХ, я даже фандома такого не знаю (пришли по ошибке вместо моего заказа, мне потом за них деньги вернули) и 128 - по Тригану. Среди последних есть несколько повторов (четыре, если не ошибаюсь, плюс есть додзинси, которые куплены как отдельно, так и потом ещё в составе антологии, таких штук шесть, по-моему). По Хеллсингу я покупала додзи в подарок Шиню, и с ней в складчину, те додзи лежат у неё и я их своей собственностью не считаю, потому в список они не входят. Более того, я с разбегу не скажу, сколько их.
Из всего этого безобразия я готова продать хоть сейчас за символическую сумму примерно 36 додзинси - часть повторов и весь яой независимо от качества. Или поменять на что-нибудь хорошее. Или вручить печеньку-шоколадку-сам додзик-лучи обожания за перевод любого додзинси. =)

Фотачке под катом:

Фотачке:

@темы: картинки, D.Gray-man, фендомное, Хеллсинг, додзинси, Trigun

---

Приснилось

В три часа ночи просыпаюсь с жрущей мозги мыслью: "А что будет делать Граф, когда создадут ядерное оружие?" До Хиросимы осталось лет так шестьдесят плюс-минус квадратный километр (предположим, их история = наша история, с теми же правителями, переделом территорий и прочей лабудой). С поправкой на то, что в мире нет Японии, но когда это мешало кого-то разбомбить. Не Японию, так другого союзника Германии под полигон испытаний отдадут. Граф долгожитель, если где зашухариться, кто ж его найдёт, так что доживёт точно. И что он будет делать? Взорвёт планету или захватит власть путём угроз атомным терроризмом?
Да, в три часа ночи это казалось мне очень глубокой и важной мыслью. Где-то на этом же уровне был недавний прекрасный полуночный вопрос: "Почему чёрные священники это не священники?!" и "На чём работают комурины?" На святом духе
"А почему он воюет с потомками собственной семьи?" - спросила я себя, сбрасывая одеяло.
Успела ещё додумать, что скорее взорвёт всё и вся с криком "Да не достанься ж ты никому!" и уснула. Ответила ли на второй вопрос, не помню. И зачем он был - тоже. Я не помню, снилось ли мне что-то тематическое.
Утром в автобусе додумала, что воюет видимо оттого, что у него плохие отношения с семьёй человечество в его планы на жизнь сильно не вписывается.
Ну почему по ночам я думаю о всякой херне, вместо того, чтобы продумать хороший сюжетный ход для РИ?

Сегодня забрала свидетельства в Регпалате, дошла до приставов, поклевала там мозги на тему "Шо эта за фигня?!1!!" Купила на обратном пути лимонада и два тортика. Попала под дождь. Надеюсь, босоножки от бега по грязи и лужам не расклеятся. Не расклеились же они за час под румынским дождём.

@темы: D.Gray-man, фендомное, размышлизмы, из жизни оленеводов

---

Как во сне

Название: Как во сне
Автор: Салкарда
Иллюстратор: Kota_Stoker
Бета: -Шинигами-
Тип: гет
Размер: миди
Пейринги: Линали/Канда, Линали/Тикки, Линали/Аллен
Персонажи: ЧО, Нои, ОС-ы и мирные, ни в чём не повинные обыватели фоном
Рейтинг: R
Жанр: ангст
Предупреждения: AU после 183 главы, преканонное АУ, OOC, noah!Линали, МS, ненормативная лексика, мастурбация.
Саммари: Это печальная и мрачная история, в которой Чёрный Орден находит Сердце Чистой Силы, Линали сходит с ума, Комуи изобретает, Аллен отправляется на миссию в Океанию, Роад поёт колыбельные и играет в куклы, Канда очень злится и многого не понимает, Граф и Шерил лелеют идею женить Тикки на милой доброй девушке, а сам Тикки рискует расстаться с возможностью реализовывать самое-главное-удовольствие-Ноя. И один Граф знает, как всё вот это между собой связано.

Текст

Начинается всё обычно – с поезда, тряски и задания: сходи туда, Граф знает куда, принеси то, сам знаешь что, и действуй по обстановке. Неконкретизированная цель, говорит себе Линали. Ничего необычного: у экзорцистов Чёрного Ордена не может быть чётких, простых и понятных целей. Иначе бы они не были экзорцистами.
В поезде Линали чувствует себя бусинкой в коробке, горошиной в стручке. Маленькой и ничтожной. Словно огромная рука монотонно встряхивает её, рождая дробный перестук, шелест и гул. Линали говорит себе: «Душно». И добавляет: «Мне всё кажется».
С этого «кажется» всё и начинается.
За окном вагона городки и деревни сменяются выжженными степями. Облако чёрного угольного дыма повисает в пыльном мареве, отмечая путь паровоза. За окном вагона жара и белое солнце на выгоревшем, точно старое полотнище, небе. Над потрескавшейся желтой землей дрожит воздух.
В купе, впрочем, немногим холоднее, чем снаружи. Аллен было решается открыть окно («Глотнуть свежего воздуха»), но почти сразу ветром ему обжигает руки, а за каких-то полминуты в вагон надувает фунт песка. По общему молчаливому согласию выносится вердикт: вариться в собственном соку. Экзорцистам Чёрного Ордена не привыкать. Потому в купе пьют горячий чай, а хмурый искатель рассказывает страшные истории про события последней войны. Они едут к самой линии фронта, где зафиксировали странные, необъяснимые события.
«Странное и необъяснимое» – это всегда по части Чёрного Ордена. Независимо от того, застревает ли во времени целый город или в окрестностях какой-нибудь деревни слишком часто пропадают искатели. Линали думает, что там, у крепости со странным турецким названием, затерялся кусочек Чистой Силы. А может, это акума, идущие по пятам двух армий, как гиены. Рабочая обстановка, говорит себе Линали.
Должно быть, потому Линали не обращает поначалу внимания ни на головную боль, ни на первый за последние три года сон. Даже не сон – так, привиделось в полудрёме, по здешней жаре и акума привидеться могут, и Граф с заячьими ушами. Поэтому она списывает всё на тепловой удар. Перегрелась, решает она.
Линали пьёт травяной чай, расстёгивает верхнюю пуговку на воротнике тяжёлого бордового платья – ткань липнет к телу, от этого еще жарче и неприятнее – и думает о том, что умирать во сне ей доводилось не раз. Только раньше (пока ей вообще снились сны) мисс Линали Ли никогда не виделось, как её разрубают на десятки частей с помощью Чистой Силы.
Потом, если Линали всё-таки доживёт до глубокой старости и, быть может, возжелает написать биографию («Женщина в мини-юбке за семьдесят лет до сексуальной революции», бестселлером будет, к гадалке не ходи) она начнёт именно с этого.
«Однажды мне приснился сон».

***
У Линали Ли (милая китайская барышня шестнадцати лет, вся такая на выданье) есть некоторое преимущество перед большинством экзорцистов. Если так уж подумать, это можно сказать о любом из носителей Чистой Силы – у каждого из них есть нечто такое, на что другие не способны. Но Линали Ли единственная девушка, заметьте, из хорошей семьи, которая носит мини и ухитрилась обставить закон земного притяжения силой хотения. Второе важнее. До акума не дотягивает, но для человека очень даже достижение. Потому её главная тактика – отвлечь противника подальше от людей, а там уже и принять бой. Линали – быстрая и очень наглая приманка для акума, рыжий флажок лисьего хвоста перед гончими. Вот такое вот преимущество.
В вышине Линали не чувствует себя птицей – это другое. Линали не чувствует себя ветром – глупое сравнение, достойное девичьего романа. Линали Ли, шагающая по воздуху с грацией канатного плясуна, чувствует себя человеком, под которым тонкая верёвка и много футов пустоты. Однажды она уже падала – таков удел ходящих по краю пропасти.
Всему виной Чистая Сила, говорит себе Линали, кругами поднимаясь всё выше и выше над насыпям, людьми и орудиями. Очень странная штука. Предназначенная спасать и защищать, она нередко убивает тех, ради выживания которых была создана. Может, потому что таков удел всякого оружия, созданного человеком.
Ветер треплет оборки, платье льнет к телу, а Линали скользяще шагает вверх с запредельной для человека скоростью. Стремится затеряться в небе, обратиться для посторонних глаз в чёрную точку. Сверху виднее и безопаснее. Нет риска врезаться в стену – первый год, пока Линали приноравливалась к Сапогам, а Сапоги к Линали, она билась о стены и потолки с такой силой, что лишь чудом не выбивала зубы и не ломала кости. Нет опасности быть подстреленной – как известно, пуля дура, а у дозорных на стенах наверняка целый арсенал. И всегда можно свалиться на врага как снег на голову.
Точно на коньках, воображает она, раз-два, раз-два. Основное отличие – лёд под полозьями не норовит уползти куда-то вниз и там перевернуться. И, пожалуй, если вдруг конькам не угодит их носитель (ах, эти вопросы должного поведения) лёд под ногами никуда не исчезнет. Но пока этого не произошло, Линали может позволить себе торжествовать над законом всемирного тяготения. И подсознательно немного опасаться, что Чёрные Сапоги вдруг перестанут синхронизироваться метрах этак в пятидесяти от земли.
Ещё у Линали Ли есть небольшая проблема. Точнее три таких небольших проблемы и одна побольше. Третий уровень – это вам не комар чихнул. Последняя «проблема» гоняет двух экзорцистов по полю внизу, переворачивая артиллерийские орудия и кроша в щепу всё, что подвернулось на пути. Во все стороны летят отравленные снаряды – Линали очень интересно, как в таких вовсе не крупных телах помещается столько яда? И как они влезают в человеческое тело, которое меньше акума раза в четыре. Исследовательский такой интерес, хоть сейчас возьми и препарируй. Этого Линали в биографии (буде соберётся её когда-нибудь писать, если не впадёт к тому времени в маразм и захочет сомнительной славы) не напишет ни под каким предлогом.
А ещё у Линали Ли есть техника боя, что бы там ни твердили про хаос движений и мысли. Однажды наблюдавший это беспорядочное мельтешение в небесах Канда (он не злой, но иногда говорит обидные вещи даже не сознавая этого) назвал её дурной мельницей. Не умеющая долго таить обиды Линали признала ровно половину характеристики: ногами она всегда махала будь здоров, некое сходство и впрямь можно отыскать, если приглядеться.
Потому вместо исследований акума на умение обходить ещё один закон физики, тот, что про сохранение массы, Линали приходится падать вниз и бить что есть сил – в разные стороны летят куски ядовитой плоти и обрывки её платья. Линали Ли куда больше доверяет телу, чем разуму. Потому что сперва надо сделать удар, а уже за ним приходит смазанное ощущение боя – словно кто-то быстро-быстро прокручивает картинки перед её глазами, а Линали пытается выбрать именно ту, которая ей нужна. У Линали слезятся глаза и в ушах свистит, ладно хоть смирившийся со своей участью желудок не подкатывает к горлу. Калейдоскопом мелькают небо-земля и снова небо, и грузные туши акума в нём, и ядовитое облако, в которое сунешься – и сразу рассыплешься чёрным пеплом. И братцу Комуи придётся хоронить её в кулёчке.
Тогда у Линали возникнет ощущение сна.
Когда полетят – легко, слишком легко и быстро, так не бывает – куски рассыпающихся тел с металлическим скелетом. Когда она будет уклоняться от вспышек, когтей, волн и огня, раз за разом нанося меткие удары, отвешивая пинки.
Тогда Линали скажет себе: «Мне это снится».
Позже поросшие седыми бородами учёные мужи назовут её состояние осознанным сновидением. Или раньше. Или никогда – Линали потеряется во временах и пространствах, фрагменты миров сложатся единой картиной, память человека станет воспоминаниями, дремлющего до поры в каждом хомо сапиенсе существа явно не-человеческой породы.
После Линали, расставшись с ощущением просмотра осознанного сновидения, медленно спустится вниз с чувством выполненного долга и сомнениями: так просто, неужели им вот так запросто удалось? И на земле, наспех прикрытые плащами, а кое-где и ничем не прикрытые, будут лежать ровными рядками тела, кое-где рассыпавшиеся чёрным жирным пеплом. Как лакричные палочки в коробке, подумает Линали. И тут же прикроет рот рукой. Её затошнит.
Тогда Линали во второй раз решит, что ей всё снится: поле боя, трупы, акума и бледная в синеву женщина – потенциальный носитель Чистой Силы. У Линали Ли будет ощущение, что Граф раскидал приманку, а экзорцисты примчались и радостно её заглотили.
И надо с этим как-то жить.

***
Тем же вечером в одном старом особняке где-то в Португалии за обеденным столом соберётся большая и дружная семья. Её глава – вдовец, не вздумайте его спрашивать о почившей супруге, что произвела на свет шестерых так на него непохожих детей, а то расскажет, что звали её мудрёным словом «генная инженерия», не ведомым до поры этому миру.
И за столом будет шумно. Будут тосты за скорое тёмное будущее и торжество науки над верой. Будут планы на настоящее и прошлое. Разговоры о мире, которого нет. И опять поднимется вопрос, который волнует главу семейства и самого старшего сына. А ещё смешное (для кого-то, но не виновника пересудов, отсутствующего за столом) предложение выскажет чудесное дитя пятидесяти лет от роду. Прозвучит оно удивительно просто: «А давайте женим Тикки!»
Если кто-то когда-то вздумает писать книгу о семье Ноев, он непременно упустит этот момент. Потому что никто и никогда не запишет одну их причин этого странного предложения: «Хоть свадебного торта поедим».

***
Тогда же, на пару часов раньше, чем в далёкой жаркой Португалии за столом соберётся семья господина Адама Ноя, Линали Ли умывается перед зеркалом и впервые видит в отражении не себя.
– Здравствуй, золотце, – говорит ей Отражение. И следом за Линали зажимает рот рукой, но сдерживает она почему-то не крик, а смех. – Спокойно-спокойно, представь, что я – твое подсознание. До чего же вы, люди, нервные, а.
Линали отшатывается и разливает воду в тазу. Позади что-то стеклянно звенит.
«Я сошла с ума», – говорит себе Линали.
– Ебать мой лысый череп! – восторженно произносит её Отражение в зеркале. – Я в теле с мозгами! Золотце, знаешь, какой это кайф – впервые за много лет осознать себя как личность?!
Линали мелко дрожит и твердит про себя: «Я сплю, я сплю». А Отражение в зеркале внимательно рассматривает серебряный крест на её одежде.
– Экзорцистка, да? – почти довольно хмыкает она. – Ну заебись! Ну, вот и познакомились.

***
Однажды, если вдруг в далёком будущем потомки Линали Ли захотят издать книгу воспоминаний своей бабки, им придётся рассказать, на кой акума эта славная девушка вообще потащилась в неведомые дали и стала одной из тех, кто поспособствовал окончанию войны человечества и Тысячелетнего Графа. Но ни одно из постыдных воспоминаний на тот момент ещё мисс Ли в эту книгу не попадёт – не пропустит цензура. И подробностей будет мало – до дня снятия грифа секретности с материалов Ордена не доживут ни мисс Ли, ни её современники, ни даже мы с тобой, читатель. Нам останутся голые факты: «В целях проверки информации о присутствии на территории крепости N материи, именуемой «Чистая Сила», была направлена группа из трёх экзорцистов. Вышеуказанными был обнаружен носитель материи, именуемой паразитическим типом Чистой Силы, впоследствии доставленный в Европейское Подразделение Чёрного Ордена». А ниже пара строчек про жертвы среди мирного населения и их отсутствие среди сотрудников Ордена. И, быть может, романтические додумки, как оно могло быть. Линали Ли на тот момент будет уже всё равно, и восстановить историческую справедливость будет некому. Если до них этого не сделает сама Линали Ли.
А она бы могла рассказать.

***
Если бы Линали Ли кто-то попросил развёрнуто описать их находку, она бы сказала, что двадцатишестилетняя вдовица Маришка похожа на мраморного ангела с надгробия – такая же бледная, печальная, отстранённая, молчаливая и вообще кажется неживой, покуда не начнёт двигаться. Линали разглядывает её руки (с побелевшими в синеву костяшками пальцев), лицо (белое-белое, такое бывает у тех, в чьём теле обосновался акума, да ещё у умерших от кровопотери), с синюшными кругами под глазами, впалыми щеками и бледными бескровными губами. Должно быть, простые люди списывают всё это на усталость – у сестёр милосердия, а именно их коричневый чепец красуется на вдове, много работы и печалей не меньше. Живые на её лице разве что глаза. Линали невольно вспоминает подопытных – родственников экзорцистов – из экспериментальной лаборатории, напоминавших больше ходячие трупы с единственным немым вопросом в глазах. Даже не «За что мне всё это?», а «Да когда ж я сдохну?». Кошмар детства.
Маришка на первый взгляд кажется красавицей, на второй – хорошенькой, на третий – жутковатой, точно покойница в гробу. Пустая человеческая шкурка, в какой души не больше, чем бабочки в сброшенном коконе шелкопряда. С образом носителя Чистой Силы и потенциальным экзорцистом (на самом деле экзорцисты – на редкость живые ребята) это не вяжется. Единственное, что в ней красивого, пока Маришка не активирует Чистую Силу, это волосы. Линали думает, что золотистые локоны Маришки красивее, чем даже у Эмилии. Даже немного завидует, в самой-самой глубине души: должно же было и у неё остаться хоть что-то, что можно было не положить под топор войны.
В присутствии Маришки Линали почему-то слегка мутит. Линали списывает всё на тяжелую длинную дорогу, жару и то, что пила последний раз много-много часов назад.
«Давай убьём ей, – предлагает Отражение. – Она меня бесит».
Вместо того чтобы бежать к Канде и Аллену, роняя Чёрные Сапоги от ужаса, Линали отворачивается от стакана, в котором Отражение корёжит от злости, и делает вид, что ничего не слышала.
Можно сказать, что многое происходит именно с попустительства Линали Ли.

***
Первый сон (чужой сон) снится Линали Ли спустя пару дней. Линали давно уже не видела снов и даже удивляется – как так?
Линали в нём пять лет, на ней бежевое платьице и пара чудесных туфелек, расшитых атласными лентами. Во сне нет Ордена и Чёрных сапог – вместо них туфельки и большой светлый дом с верандой. На веранде качаются на ветру привязанные высоко над головой Линали фонарики из тонкой рисовой бумаги. Линали смеётся, тянет к ним руки и, кажется, будто вот-вот ухватит тонкий нитяной хвостик-кисточку. Фонарики всё качаются в вышине, до них не хватает совсем чуть-чуть. Ах, думается ей, если бы только я умела летать…
После сна почему-то легко и весело, даже голова болит меньше.

***
Самое отвратительное в Отражении – это внешность, думает Линали. Надо же такому случиться, что у него внешность самой Линали.
Ей не доводилось видеть себя со стороны, конечно, только в зеркале. И всё равно Линали отвратительно видеть гримасы Отражения на своём лице, пусть даже кроме неё их не способен (пока не способен) увидеть кто-то ещё. Линали старается пореже заглядывать в зеркала и прочие гладкие поверхности. И стыдно даже подумать, что она сама может выглядеть вот так – весь наряд Отражение состоит из пары тряпочек, как будто оставшихся от пошива кукольного платья обрезков, не закрывающих практически ничего.
Хоть бы ладошками прикрылось, что ли.
– Ой-ой, не вали с больной головы на мою, – огрызается Отражение. – Можно подумать, ты сама по Ордену не в сапогах и мини-юбке расхаживаешь. Детка, алё, ваша цивилизация ещё не доросла до сексуальной революции.
Своя сермяжная правда в этом есть. Линали пытается пожать плечами – так то же необходимость и банальная экономия, неужели не ясно? Сотрудников Европейского подразделения Чёрного Ордена и так обшивает рота белошвеек, работающих по двенадцать часов в день. А ещё сапожники, перчаточники и целая орда прочего люда, сравнимая по численности с населением небольшого европейского города. На одну только одежду и обувь экзорцистов и искателей Европейского подразделения в год Орден тратит такие деньги, какие превышают годовой бюджет среднего княжества. Всё банально: одёжда – расходный материал, Линали даже не припомнит миссии, с которой бы кто-то вернулся бы в целой форме и с полным комплектом пуговиц (хорошие пуговицы, серебряные, если совсем припрёт, продать можно). На саму мисс Ли так вообще никаких платьев не напасёшься, достаточно сильно махнуть ногой или ударить, да хоть подпрыгнуть – и всё, прости-прощай, кружева, рюшечки и метров восемь хорошей, дорогой тка…
– Зажал, значит, Орден, тебе одёжку, – хмыкает Отражение. – Или они там все поголовно фетишисты?
Линали Ли подозревает, что Отражение – всего лишь плод её фантазии. А значит, его слова – её слова. Это даже в чём-то обидно.

***
Присутствие в зале Маришки – событие странное и неожиданное. Линали ловит себя на мысли, что с тех пор, как нового экзорциста доставили в Европейское подразделение, они пересекались всего два или три раза. Маришка не бывает в общей столовой – всегда ест отдельно. В «бане» её Линали тоже видеть не доводилось. И молится она не в часовне экзорцистов, а, должно быть, у себя в комнате или где-то ещё – Маришка до сих пор не приняла католичество, как того требовали правила Чёрного Ордена.
Саму Линали покрестили просто и быстро: притащили к священнику, макнули отчаянно брыкающуюся и совершенно не понимающую, чего от неё хотят, китаянку головой в какую-то бадью, а потом надели крестик и отправили изгонять акума на благо Ватикана.
Библию Линали читала уже значительно позже, когда ватиканский инспектор поднял закономерный вопрос, отчего это экзорцист Ли два года носит сан чёрного священника (женщина-священник, ужас-то какой, и даже не протестантка какая-нибудь, и даже не в просвещенном двадцатом веке), не зная при этом даже азов религии. Канду вообще в полевых условиях покрестили, а про веру рассказать забыли. И Библию ему на сон грядущий читала Линали: Канда накрывал голову подушкой, отворачивался к стене, натягивал на себя одеяло и делал вид, что спит, а мисс Ли прилежно разбирала мелкий шрифт в потрёпанной книжечке и делала вид, что так и надо.
С Маришкой вышло сложнее – она наотрез отказалась принимать католическое крещение. И форму экзорциста (не стесняющие движения штаны, безрукавку, длинный плащ и сапоги) надевать наотрез отказалась. Уговаривали её всем отделом, но вдова была непреклонна. Посему ходила в том самом платье, в котором в орден и прибыла. В платье сестры милосердия и с православным нательным крестом, смущая своим нехарактерным для экзорциста внешним видом искателей и искренне радуя Матрону, увидевшую, наконец, образец праведной женщины-священника. Линали даже думать не хочет, что говорят про неё саму, расхаживающую даже не в срамного вида мужских штанах, как Миранда, а в едва прикрывающей бёдра тряпочке. Только знает: шлюхи – и те бы такое не надели на людях.
Даже на первое задание скорбную вдову Маришку отправили с Лави, единственным, владеющим русским языком. Линали интересно, чего ожидали от Маришки, совершенно бесполезной в бою, не умеющей в случае опасности быстро убежать или щитом закрыться, как Миранда. Линали даже почитала отчёт – задание прошло успешно, цель выполнена, потерь в личном составе нет. Все ушедшие с ними искатели, что вообще случалось редко, вернулись целыми, невредимыми и немного ошарашенными, даже рассказать толком не могли, что именно произошло. По итогам отчёта Маришку водили к Хевласке, и ситуацию это ничуть не прояснило.
Тем не менее, все её странности – сами по себе не повод для скандала. Тем более между экзорцистами. Только вот у Канды чуть ли не на лице крупными такими буквами написано «Это что?», как раз чуть пониже обычного: «Не влезай, убьёт». Не быть ему шпионом – стоит его чуть разозлить, и нате вам, пожалуйста, эмоции как на ладони. Секунд двадцать Канда и Маришка играют в гляделки – Отражение, гаденько хихикая, гадает, поднимет ли экзорцист руку на женщину. Линали знает – этот может. У Канды нет внутреннего тормоза, если понадобится, он может хоть ударить, да хоть и убить, и женщину, и старика, и ребёнка. Если для этого будет причина. Экзорцисты, не умеющие видеть акума среди обычных людей, вынуждены не колебаться, когда дело касается внешнего облика потенциального противника, потому у многих внутреннего тормоза нет. Однако Маришке сегодня везёт. Маришка только недоуменно провожает взглядом умчавшегося, точно ошпаренный, экзорциста Юу. И улыбается. Линали страшно от её улыбки, точно приклеенной к лицу – у Маришки другого выражения будто и не бывает.
Чуть позже Линали видит повод – Маришка вышивает лотосы. Много позже Линали узнаёт настоящую причину. К счастью, ей тогда уже всё равно.

***
В какой-то момент тишина прерывается треском ткани, надсадным скрипом стеллажей, глухими ударами и стеклянным звоном. И гадать не надо, кто заявился в библиотеку. Тот, кого уже давно на пушечный выстрел не подпускают ни к чему, представляющему особую ценность, от кого братец Комуи прячет стальных Комуринов (а вдруг да развалит?), кого не пускают на порог половины помещений Ордена, если там в принципе водится стекло и что-то ценно-бьющееся. Точнее не тот, а та.
Линали думает, что старенький библиотекарь мистер Бинс сейчас наверняка прячется за стеллажами и, поливая полки горючими слезами, колотится обо что-нибудь твёрдое головой. Ещё бы. В библиотеку пожаловала обладательница самых кривых рук и ног во всём Чёрном Ордене со всеми его подразделениями. Почему-то тянет спрятать кружку с кофе и блюдце, полное печенья. А то мало ли.
Миранда Лотто – это человек-катастрофа. Недоразумение в юбке. Оно возвещает о своём пришествии скорбным звоном разбитого стекла, стоном рвущейся ткани, покаянным хлюпаньем, рыданиями, сбивчивыми сквозь слёзы извинениями и тихой руганью окружающих. Тихой, потому что на Миранду нельзя кричать громко. Во-первых, она экзорцист. Во-вторых, она дама. В-третьих, потому что глаза у Миранды тут же становятся, как у отшлёпанного тапкой котёнка: большие, печальные и искренне не понимающие, за что с их обладателем так. Орать матом, глядя в эти глаза, способен только Канда Юу. Потому что физически не может понять, что так нельзя. И Отражение, наверное. Потому что Отражение вообще порядочная сука. Вернее непорядочная.
«Криворукая неумеха, – комментирует Отражение. – И кривоногая к тому же. Золотце, в какой жопе мира у вас таких собирают? Не военизированная организация, а приют для сирых и убогих».
Звучит это с изрядной долей самодовольства – ноги у Миранды и правда не очень ровные, а если по-честному, то вообще кривые и волосатые. Отражение, ясное дело, подобным не страдает, как и сама Линали. По мнению мисс Ли, никакой не повод гордиться. Было бы чем. Линали испытывает своего рода жалость. Видимо в далёком детстве Миранда Лотто приглянулась пушистому зверь судьбецу.
Миранда Лотто – женщина и стихийное бедствие. Она не приходит, она наступает. Раз, и всё тут, спасайтесь кто может, кто не может – пеняйте на себя и молитесь Господу Богу. Сейчас её наступление приходится на Линали.
– Извини, – придушенно пищит Миранда, роняя стопку книг. За книгами на полу оказываются стопка чистых листов бумаги, два карандаша и почти полная чернильница. Опрокидывается соседний столик, вазочка с цветами завершает картину разрушений могильным веночком над всем этим курганом испорченных вещей.
– Нет-нет, ничего, – говорит Линали, бросаясь поднимать стопку листов. – Право слово, с кем не бывает.
Пятно чернил расплывается на подоле платья Линали, точно пятно крови. Отражение в стеклянной дверце книжного шкафа подкатывает глаза и советует макнуть Миранду носом в натекшую лужу.
– И зачем тебя в Чёрный Орден взяли, – вслух удивляется Отражение. Обычно оно говорит только с Линали, но, как выясняется, может и в голос. И зажать себе рот мисс Ли не успевает. – Из жалости? – и расплывается в улыбке.
Сделал гадость – сердцу радость, кредо у него такое, что ли?
Глаза у Миранды лезут на лоб и стремительно краснеют – довести её до слёз проще некуда на самом деле. Даже легче, чем Линали. В случае с мисс Ли надо упорно давить на болевые точки, а там и истерика не за горами. В случае с Мирандой Лотто достаточно назвать её неудачницей и послать подальше. Линали думает, что там, где закончится полоса неудач Миранды, начнётся территория кладбища. Может даже очень скоро.
– Я с-с-случайно, п-п-прости, – начинает блеять Миранда, сгребая в кучку осколки того, что ещё пару минут назад было вазочкой.
«Замолчи», – шипит Линали Отражению.
– Криворукая идиотка, смотри, что сделала с платьем, – говорит Отражение. На самом деле Отражению решительно без разницы, что происходит с его вещами. Просто ему скучно. А скуку Отражение предпочитает развеивать не самым интеллектуальным способом.
Миранда вздрагивает, как от удара и бормочет что-то про: «Я отстираю».
«Хватит!» – умоляет Линали.
– Вот же бесполезная дура, – ухмыляется Отражение. – Ничего сделать нормально не можешь. Всё через жопу. Не зря братец тебя к кабинету на этаж не подпускает.
«Прошу тебя, хватит», – почти плачет Линали.
– Бестолочь, – почти нежно вздыхает Отражение и треплет Миранду по щеке. – Теперь ясно, почему ты старой девой осталась и в твою сторону ни один мужик не глядит. Ни кожи, ни рожи.
Линали всхлипывает. Причинять боль тем, кто хоть сколько-нибудь дорог, оказывается очень больно.
– И что это за Чистая Сила? Даже спасти никого толком не можешь. Очень милосердно, знаешь ли, оставлять людей мучиться часов по десять после смерти.
Миранда бледнеет и почти сливается по цвету с бежевыми шторами.
– А вспомни корабль, – тут и сама Линали вздрагивает, как от пощёчины. – Научись ты к тому времени возводить щит, они все спаслись бы. Я даже удивляюсь, как тебе ещё не дали пинка под зад и не выставили из Ордена, – изгаляется Отражение.
Миранда меняется в лице и, перевернув ещё один столик, выскакивает из библиотеки.
– Прости, – прижимает руки к губам Линали.
«Ты думаешь, я хоть слово соврала?» – спрашивает Отражение.

***
Над рассыпающимися тушами акума поднимается зеленоватый дым. Там, где на землю попадёт пепел, останутся выжженные пятна, на которых ещё много лет не будет расти трава. Акума отравляют этот свет даже после возвращения на тот. Своеобразная месть.
«Говорили Графу, придумай альтернативные источники энергии и кислоты используй меньше, а то так и до экологической катастрофы недалеко, – бурчит Отражение, наблюдая за тем, как стоящая на коленях Маришка прижимает руки к земле – пытается лечить по-своему, но людей исцелять куда как легче. – Нам же потом в этом мире жить. Заебёмся биосферу восстанавливать, а начальство нам потом ещё кишки выпустит за такую расхлябанность, когда его всякие защитники природы пару раз в суде выебут. И что ты думаешь, он за семь тысячелетий хоть в этом направлении почесался? А? Золотко, ты что, уснула, что ли?»
Линали не слушает, она прижимает ко лбу окровавленный платок, вычёсывает пятернёй из волос веточки и палочки и думает, что на скуле у неё останется синяк. Рёбра потом будут болеть ещё долго-долго. А ночью будет выламывать суставы – использование Чистой Силы так просто для экзорциста не проходит. Оно и правильно, не стоило изображать белку-летягу. И летать низко тоже: близко к земле – это не только способ заманить акума к сидящим в засаде, но и верный способ угодить в дерево или развесистый куст.
Но есть сейчас те, кому хуже Линали. Например, Аллену Уолкеру – экзорцисту, который физически не может стоять в стороне, когда другие оказываются в опасности. И получает он оттого соответственно – с каждого второго задания его привозят то с трещинами в костях, то с переломами, с каждого первого – с синяками, ссадинами, ушибами. Если бы не исследования Чёрного Ордена в области медицины, он дожил бы ровно до первой гангрены или столбняка.
Сейчас Аллен Уолкер подволакивает ногу и с трудом перебирается через остатки стен. У Аллена кровь заливает лицо, а взгляд как у побитой собаки: он опять винит себя во всех смертных грехах и вот-вот разрыдается.
«Как будто мало тут плакальщиц», – говорит Отражение недовольно.
Плакальщиц и правда хватает: у разрушенной стены заламывает над кучкой праха (парой месяцев назад оно было, должно быть, любимым мужем, а потом его чучелом, у которого вместо опилок внутри акума) руки молодая женщина, а за юбку её цепляется зареванный ребёнок лет двух. Поодаль переминаются с ноги на ногу искатели – им теперь отчитываться перед Орденом о разрушении двух жилых строений и уговаривать новоиспеченную вдову собрать оставшиеся пожитки и перебраться подальше из этого города. Смысл последнего Линали поняла примерно год назад, когда на её глазах толпа деревенских жителей забросала одну такую вдову «демона» камнями. Мисс Ли тогда не успела вовремя вмешаться. А потом плакала несколько ночей, поражаясь чужой жестокости. У людей странные способы отомстить за свой страх, думает Линали Ли.
– Ты не виноват, – говорит Линали.
Аллен поднимает на неё взгляд – глаз с проклятием тускло светится изнутри, словно в черепе мальчика кто-то зажёг свечку. Ну и мысли приходят на ум. И качает головой – списать со своих счетов очередную жертву он не сможет никогда.
«Акума жалеет? – влезает Отражение. – Вот идио-о-от. Это ж киборги! А что на людском приводе – так бабы новых людей нарожают. Гуманист херов».
«Вы не виноваты», – пишет на своей табличке Маришка. И обнимает Аллена – он едва достаёт ей макушкой до плеча. Мальчик утыкается лицом в ее грудь.
Экзорцисты не обладают даром исцелять других, по крайней мере, Линали про таких не слышала. Даже способность Миранды позволяет «сделать всё как было» лишь на короткое время.
Потому, когда раны Аллена затягиваются на глазах, а сам он вдруг падает, как подкошенный после одного поцелуя в лоб, Линали бросается к нему в ужасе и кричит: «Что ты с ним сделала?!»
Маришка деревянно улыбается и гладит её по голове, пока Линали плачет над обмякшим телом Аллена навзрыд и силится оттолкнуть чужую руку.
Как будто мало плакальщиц.

***
Второй сон (чужой сон) снится Линали через два дня. В нём женщина, которую Линали хотела бы назвать матерью, немного похожая на госпожу Аниту. Она учит маленькую Линали вышивать. А Линали украдкой любуется женщиной и путает разноцветные нитки, кончики которых всё никак не хотят пролезать в игольное ушко и выворачиваются из рук, точно живые.
После такого сна Линали просыпается поздно (ну надо же, проспала завтрак) и весь день у неё из рук валится всё, за что она ни возьмётся. Линали пытается вспомнить что-то важное, но оно ускользает, как тонкие нити под пальцами, как кисточки фонариков, и до них, кажется, можно дотронуться кончиками пальцев, только ухватить всё никак не получается.

***
Линали немного знает французский. Этого знания достаточно, чтобы прочитать, что там Маришка написала однажды на табличке: «Мне вырвал язык мужчина в белых одеждах». Линали вспоминает о том, при каких обстоятельствах Маришка превратилась в бездетную вдову (три строчки в отчёте) и не хочет знать подробностей.
«Отлично, значит, орать перед смертью не будет. Терпеть не могу, когда кричат», – говорит Отражение.
Мисс Ли кивает, не слушая Отражение. Она умеет складывать два и два, для этого достаточно и ума, и исходных данных:
«О, – говорит Отражение, – с Удовольствием Ноя ты знакома?»
Линали молчит и думает: куда же без ноев?
«Лапал?» – уточняет Отражение.
– Как будто не знаешь, – говорит Линали. Ей иногда кажется, что для Отражения её память – что раскрытая книга: полистай и обрящешь. Не сразу, так через час всенепременно.
«Я-то откуда знаю? – злится Отражение. – У тебя в мозгах как в лесу: слева ёлки, справа ёлки, а позади и впереди сплошной пиздец».
Линали переступает босыми ногами по полу – звякают кольца Чёрных Сапог. Закусывает губу – хоть что-то хорошее сегодня. Значит, до чего-то Отражение докопаться не успело.
«Зря тебя Удовольствие не добил, – шепчет Отражение той ночью, наклоняясь над спящей Маришкой. – Ну, мы сейчас это поправим. Как думаешь: подушкой гуманней или шею свернуть? Резать не буду, даже не проси, ненавижу кровь отстирывать».
«Нельзя!» – кричит Линали мысленно. Собственные руки и ноги её не слушаются, у Линали Ли теперь роль стороннего наблюдателя.
«Как в ВР-игре», – говорит про такое Отражение.
«Перестань! Убери руки!»
Линали хочет уверить себя, что это не она нависает сейчас над спящей женщиной в довольно похабной позе. Что не её руки смыкаются на чужом горле. Что ей лишь снится, будто Маришка распахивает глаза и молча (даже не старается закричать) пытается оттолкнуть Линали, вцепиться в глаза или волосы.
«Нетипично для женщины», – успевает хмыкнуть Отражение.
Время растягивается резиновой лентой – так иногда бывает во сне, когда пытаешься бежать, да только перебираешь ногами на одном месте. А потом лопается – Линали получает кулаком в челюсть, падает с кровати от неожиданности. Маришка взбрыкивает, как лошадь – страх придаёт ей сил. Потом сверху на Линали наваливается тяжелое тело. И лицо несостоявшейся жертвы оказывается близко-близко к ее лицу.
«Хочешь, я тебя поцелую?» – одними губами спрашивает Маришка.
Линали отшатывается от неожиданности, бьётся затылком и елозит по полу, точно пришпиленная булавкой бабочка. Тело деревенеет.
«Убей её! Убей!!!» – истерично кричит Отражение.
А потом визжит на одной ноте пару секунд и вдруг пропадает, когда Маришка порывисто наклоняется вперёд, прижимает к себе Линали в почти материнском жесте (так обнимают хнычущих детей) и холодными губами касается её лба. На секунду исчезают все ощущения, только колени слабеют, а перед глазами мелькают чёрные точки.
Потом Линали лежит на полу и плачет, не в силах остановиться, а Маришка гладит её по волосам. На шее у Маришки наливаются сине-чёрным следы чужих пальцев. Завтра она спрячет их за глухим воротником.
«Я никому не скажу», – пишет потом Маришка.
Линали отчасти ей благодарна. Хотя бы потому, что Отражение наконец заткнулось. Жаль только – на время.

***
– Это всё, что вы можете рассказать мне про Аллена Уолкера, мисс Линали? – спрашивает человек, меряющий комнату тяжёлыми шагами.
Линали Ли пытается сидеть ровно, не уползая под кресло. Чашка чая в её руках дрожит. Если на свете есть хоть один человек, которого Линали Ли по-настоящему боится и ненавидит, то это, вне всякого сомнения, даже не Тысячелетний Граф (да разве человек он?), а ватиканский инспектор Леверье. Редкий мудак, служащий правому делу, не щадя живота чужого. На счёт своего у Линали есть некоторые сомнения. Но боится она его не поэтому, так уж вышло. А он про это знает. И рассчитывает через Линали узнать побольше.
Дело всё в том, что Аллен Уолкер в некоторой степени близкий Линали человек. Кусочек её мира, если угодно. И против этого человека инспектор сейчас ведёт расследование. Аллену не повезло обладать даром управления Ковчегом, теперь его, несмотря на все заслуги, попытаются убрать. В стане экзорцистов, как бы мало их ни было, потенциальных слуг Графа не потерпят.
«Музыканта опять гонять будут», – хлопало в ладоши Отражение, впервые услышав вопрос о том, не замечала ли мисс Ли чего-то неподобающего в поведении Аллена Уолкера.
Напротив человека, инициировавшего расследование, Линали сейчас сидит в кресле и старается не трястись, как овечий хвост. Инспектору Леверье, должно быть, очень, ну просто очень-очень нравится пугать Линали. Для этого достаточно упереть в неё взгляд – будто кто-то наставил на неё дула двух заряженных пистолетов. И нависнуть, как нависал над маленькой растянутой на кровати Линали, ей тогда было лет семь.
«И на светлой стороне Силы хватает своих уёбищ, – вздыхает Отражение, приплясывая белым пятном в чашке чая перед Линали. – Зато какие тортики готовит. Я прямо даже и не знаю, убить его или пускай живёт пока».
– Простите, мне нечего сказать, – говорит мисс Ли со всей твёрдостью на какую способна.
«А если убьём, то как? Кишки вывернем? Можем сжечь или из пистолета пристрелить, – предлагает Отражение. – Запинаем твоими Сапогами. А хочешь, я ему голову оторву? Или, скажем, паяльник ему в задницу засажу?»
– Мисс Линали, – в голосе Леверье отческой заботы и угрозы пополам. С таким же видом и с такими же словами он отвешивал ей оплеухи за побег много лет назад. – Я надеюсь на вашу сознательность.
– Мне нечего сказать, – повторяет Линали.
«Хорошо, – говорит Линали Отражению. – Если мы кого-нибудь когда-нибудь убьём, пусть это будет Леверье».
«Ладно, так и быть, – соглашается оно со смешком. – Только ради тебя, золотко, я поставлю нашу месть выше нашего желудка».

***
Так получилось, что Линали Ли очень не любит спать на спине. Она согласна спать свернувшись калачиком на тонком матрасе или просто подстелив плащ – доводилось не раз на заданиях, ничего необычного. Или сидя на жестком сидении поезда, подперев ладонью щёку, упершись локтем в подлокотник. Под грохот экипажа, в тряске и духоте, подскакивая на ухабах и чуть язык себе не откусывая каждый три минуты. За столом в кабинете брата над очередным отчетом. Или даже прикорнуть где-нибудь в углу, на деревянной скамье, во время длинного молебна под заунывный голос священника, бубнящего что-то во славу Господа, который Бог. А на спине, пусть даже на мягкой кровати – нет уж, належалась, привязанная, точно душевно больная в бедламе. У всех на виду (двери в её комнату не закрывали никогда, опасаясь очередного побега), совершенно беспомощная, беззащитная и не способная даже ноги сдвинуть или прикрыться.
Спасибо Чёрному Ордену за наше счастливое детство.
Линали думает, что оно об этом знает и делает всё нарочно. Нарочней не придумаешь.
«Золотце, как ты относишься к убийствам? Давай убьём этого ублюдка, а?» – предлагает Отражение.
Достаточно вспомнить синяки на шее Маришки, чтобы сказать: «Нет, спасибо».
Линали Ли боится зеркал. Точнее она страшится отражений. Нет, не так: Линали Ли опасается одного конкретного Отражения, своего собственного. Линали воображает себя злым духом из старых сказок – наверное, она шарахается от зеркал точно так же.
«Если зеркало падает и разбивается, это верная примета скорой смерти в семье, – говорит ей Отражение. Может быть, оно догадывается, что Линали уже примеривается, как бы так дотянуться до подсвечника или кочерги потяжелее и решить проблему голосов в голове радикально. И точно знает, из кого состоит вся семья мисс Ли. – Так что даже не пытайся. Умру я – умрёшь ты».
Линали с трудом кивает и делает вид, что поверила. Линали на грани паники – не так уж много у неё фобий, чтобы испытывать свои нервы слишком часто. Не так уж много у неё душевных сил, чтобы справиться сейчас. Линали сцепляет зубы до боли в челюстях и дышит, точно загнанная – часто и неглубоко. Спокойно-спокойно-спокой…
От недосыпа у Линали тёмные круги под глазами. Последние несколько недель она молчаливой тенью бродит по коридорам, засыпает над отчетами или над кружкой кофе в столовой, натыкается на тех, кто не успел отойти с дороги, спотыкается, не вписывается в дверные проёмы, отвечает невпопад и сочувствует Миранде как никогда. С Мирандой такое всё время творится, и ведь это она ещё высыпается.
И ещё немножко во всём повинна головная боль. Будто в череп шуруп вкручивают – возле уха, чуть пониже виска, там словно отметили крестиком: болеть здесь. Линали выпила три микстуры и два порошка от головной боли, только от этого почему-то не легче.
У Отражения Линали есть странная особенность: оно словно бы и не способно замолчать хоть на пару минут. От звука его голоса (ее, Линали, голоса) доносящегося из подсознания, Линали хочется выть и биться головой о спинку кровати. Вместо этого Линали запрокидывает голову и слепо таращится в потолок. Будь что будет. По потолку мечутся неясные тени. Или плоды её больного подсознания. Породило же оно такое вот Отражение, почему бы не выродить ему ещё и тени? Чтобы скучно не было.
Руки и ноги Линали как у тряпичного медведя – точно набиты ватой. Или опилками. Или чем там этих медведей набивают? Линали представляет себя со стороны: безвольной куклой с сонно-равнодушным взглядом полуприкрытых глаз. Остекленевших и бессмысленных. И как только Отражению не жутко? Линали, наверное, себя испугалась бы.
Как в страшной книжке: ночь, полуобморочная девушка на постели, одинокая свеча на столе. И тень, конечно. У неё сотня извивающихся отростков, десяток зубастых ртов и бессчётное число слепых, будто у кротов или рыб из пещерных озёр, выпученных глаз. И две ноги в кольцах Чёрных сапог. Потрясающее зрелище. И гадать не нужно, это её собственная тень. Впору орать от ужаса, надеясь, что на вопль мигом сбежится половина состава Европейского подразделения. И Канда с Мугеном. И Лави со своим молотом.
«И ничего не увидят, кроме одной глупой истерички-экзорцистки. Опять выставишь себя полной кретинкой, – сварливо добавляет Отражение. И припечатывает: – Плакса».
«Позор-то какой», – соглашается с ним Линали.
Если кто-то прибежит на помощь, Линали будет стыдно. Поэтому она молчит. Для неё молчание – лучшая политика. С ней так всегда: Линали не обращает внимания на боль, причиненную ей самой. Мисс Ли редко жалуется, даже когда в Чёрных Сапогах сводит замёрзшие ноги так, что не будь Чистой Силы, она всенепременно рухнула бы и, кажется, умерла бы на месте. Когда после боя выламывает колени, словно ноги отпиливают тупой пилой, даже когда где-то под суставом дёргает – будто там стучит второе сердце, Линали тоже молчит. Если совсем невыносимо, есть тёплый шарф, которым она заматывает колени – когда-то в детстве научил Канда, он до сих пор с собой шарф таскает и никогда не повязывает. И пара пакетиков сонных трав, после которых Линали спит, как убитая. Боль физическая на самом деле не так страшна, как кажется, к ней можно быстро првиыкнуть, она превращается в фон – да, нудный, да, неприятный, но в целом терпеть можно.
Вместо того чтобы закричать, Линали едва слышно вздыхает. На самом деле Отражение – это ещё ничего. Акума страшнее. Нои страшнее. Лотосы, которые видит Канда (нет, он не рассказывал ей, просто как-то говорил во сне, а Линали опять рыдала от жалости и слушала), тоже страшнее. Когда умирают люди – страшнее. Когда калечат близких – страшнее. А Отражение – думает Линали – это, в сущности, не страшно. От Отражения ещё никто не умирал. Его Линали как-нибудь потерпит.
На самом деле Линали совсем немного больно, неприятно, чуть-чуть скучно и больше всего на свете хочется спать.
«Мне завтра рано вставать», – хочется сказать она Отражению.
Но Отражение копается под юбками Линали, точно собака на грядке: бесцеремонно, быстро, и не слишком заботясь о сохранности того, в чём роется. И это её собственными руками. И конечно, слушать хозяйку всего остального тела оно не будет, оно её и так ни в пенс не ставит. А Линали рассеянно придумывает отговорку на завтра: она не Миранда, одним «наступила на подол» не отвертишься, тут бы что помасштабнее. А ещё зашивать придётся…
– Вот незадача, – вздыхает Отражение. – Да ты, детка, фригидна, как колода. Или не мастурбировала никогда?
Линали смотрит в потолок и представляет себя куклой со стеклянными глазами. Поднимут – открывает глаза, положат – закрывает. Куклам не положено думать. Вот и Линали не надо этого делать. Хотя бы сейчас.
Отражение может читать чужую память. Потому нельзя вспоминать то, что хотелось бы оставить только своим воспоминанием, говорит себе Линали. Пока Отражение не дорылось до двух воспоминаний, одно из которых – эпизод расставания Линали Ли с девственностью.
– Оно и видно. Правильные девочки себя в таких местах не лапают и другим не дают. Даже под одеялом и большим секретом.
Пока два влажных пальца (сперва облизала, а потом лезет ими в срамное место) поглаживают её между ног, Линали думает, что, в сущности, должна была давно рассказать про Отражение исповеднику. Обо всех грехах и даже греховных помыслах экзорцист должен регулярно отчитываться. Именно так. Мисс Ли не сомневается: все сказанное тщательно конспектируется и может быть использовано против экзорциста в самый неподходящий момент.
Интересно, успел ли генерал Кросс хоть раз за последние четыре года до кончины исповедоваться? Или только и делал, что гулял, как мартовский кот, пил, как лошадь, и закончил жизнь, как бездомный пес?
– Эй, эй, так не пойдёт, – ласково говорит Отражение, приподнимая голову Линали. – Это свинство, знаешь ли, лежать бревном, когда я тут стараюсь.
Почему-то Линали хочется согласно хрюкнуть.
– Нам стоит выпить, – тяжко вздыхает Отражение. Хоть сколько три, удовольствие по приказу Линали испытывать не умеет. Вот не умеет и всё тут, хоть убейте.
Линали воображает, как от его голоса в голове, точно в горном ущелье, прокатывается эхо. Собственная голова представляется пожарным колоколом: большой, пустой, звонкой, а где-то там внутри болтается одинокий язык.
«Колокол без языка не поёт», – вспоминаются слова Маришки. Ах, да, теперь всё ясно. Давно ясно.
Линали покорно кивает – как деревянный болванчик, как марионетка на ниточках – она таких видела на кукольных представлениях. Должно быть, Отражение устало от работы с нулевой отдачей.
Пожалуй, Отражение заблуждается: чтобы отвлечься и успокоиться, Линали не хватит даже всего содержимого бара Европейского подразделения.
– Правильно, надо, – само себе говорит Отражение.
У него всегда так – Линали молчит, Отражение говорит за двоих. Мелет её же голосом глупости и гадости. Должно быть, режим монолога его устраивает, как какую-нибудь пятилетку, играющую в большое чаепитие кукол. Только в отличие от маленькой девочки Отражение говорит за себя и Линали одним голосом.
– Скажи, золотце, где твой братец прячет сакэ?
И Линали говорит, сама того не желая. Нет, сакэ нет, придётся удовольствоваться другим. Коньяк сойдёт? Ну и ладно, Отражение не привередливое, ему без разницы, чем напиваться. А виски? А похмелья не будет?
Потом они вместе разоряют бар – у брата в шкафу ящичек, запирается на ключ потайным замком, двойное дно и всё такое. В ящичке ровные ряды лучшего антидепрессанта всех времён и народов. У Смотрителей очень нервная работа. Конечно, милая сестрица Линали знает, что где лежит, братец от неё мало что скрывает. Может и зря.
Линали наливает дорогой коньяк (пахнет дубовой бочкой и чем-то незнакомым, но вкусным) в чайную чашку. Янтарная жидкость маслянисто блестит и плещется у краев. Закуски, конечно нет. Точнее она была, но сейчас уже в таком состоянии, что пищит, по ночам шуршит и шевелит ложноножками. Если уже не строит свою цивилизацию – последний раз в столе у Смотрителя прибирали года четыре назад. А Отражение сокрушается, что братец Ли не держит сладких ликёров. По части сладкого у Отражения губа не дура. Ужираться русским креплёным кагором, каким бы он сладким ни был, оно, впрочем, не намерено.
Коньяк обжигает язык похлеще кипятка, пищевод горит, а из носа будто вот-вот хлынет кровь. Ну и запах. Ну и вкус. Линали кашляет и едва не роняет чашку. ¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬
Вообще экзорцистам алкоголизм не грозит. Вернее нет, не так: не грозят его последствия. По довольно простой причине: быстро загнуться от выпивки достаточно сложно, а за лет пять, что отведены обычному – среднестатистическому, вот слово какое, умное – экзорцисту, успеть не так-то просто. Единственный, кто имел хоть какие-то шансы дожить до цирроза – это генерал Кросс. Ныне покойный.
Впрочем, Линали и так знает, что умрёт не в глубокой старости, окруженная детьми и внуками, а через пару лет на улочке небольшого городка. Или через неделю в лаборатории во время внезапного нападения акума. Рассыплется горсткой чёрного пепла. Вот только думать об этом ни капли не страшно: умрёт – и что теперь? Все когда-то умрут, разница лишь в том, когда и как именно они это сделают. Страшно другое: её смерть причинит другим много боли. Раньше Линали думала о смерти и иногда даже плакала, заранее жалея братика – ну как он один, без неё?
Сейчас стало без разницы.
Эгоистично с её стороны, на самом деле – хотеть жить, чтобы другие на неё не обижались. Линали незаметно для себя проводит параллели между болью и обидой.
Линали… странно. Линали быстро переключается и забывает. Утром она говорила с Леверье – страшно-то как. Только что она лежала на кровати, и Отражение пыталось довести её до оргазма. А теперь вот Линали сидит и надирается коньяком. Очень последовательно.
Отражение говорит ей: это они виноваты. Отражение говорит: мы их ненавидим, мы отомстим. Линали кивает, забывая спросить, кто виноват и за что надо мстить.
«Мне довелось умереть сотню раз, – говорит ей Отражение. Про сотню оно приукрашивает, но пару раз приходилось, это точно. Отражение трезвое – у него своей дури без всякого градуса хватает, градус – это для Линали. – А тебе? Тебя когда-нибудь резали на куски Чистой Силой? Отрубали голову? Жгли?»
Линали мотает головой и торопливо глотает коньяк. Чуть не вырвало, наверное, так торопиться не стоило.
«Давай мы с тобой будем всех ненавидеть? – говорит ей Отражение. С места в карьер. – Всех-всех».
Линали крутит чашку – коньяк в ней плещется маленьким водоворотом. Красиво.
– Давай, – вслух соглашается она.
«Обещаю маленький бонус, – говорит Отражение. – Золотце, как ты относишься к стигматам?»

***
А где-то в далёкой Португалии празднуют юбилей – семь тысяч сто лет с момента стыковки Ковчега с вершиной Арарата. Большой семейный праздник. И однозначный повод собрать последние отчёты – проект Адама Ноя находится в заключительной стадии, имеет смысл привести в порядок если не мозги, то хотя бы документацию. И плевать, что Ковчег вот уже почти год как выбыл из владения семейства Адама Ноя. Некому сыпать соль ему на раны. Пока некому.
А где-то в далёкой Португалии пятидесятилетняя девочка Роад Камелот открывает двери в другие миры. Так, развлечения ради. На большее Мечты Ноя не хватает – Отражение сказало бы, что это оттого, что приземлённая она была, очень приземлённая. Только в один мир Роад нет хода – в тот, куда Мечта не может попасть уже семь тысяч лет и из которого выброшена была однажды вместе со всем семейством. Она ещё не знает, что это даже к лучшему.

@темы: картинки, D.Gray-man, тварьчество, "Как во сне"

---

За жизнь

Почти каждый раз как я кручу педали в какую-нибудь нужную сторону, я прохожу три состояния:
1) первый километр: "Ооо... пипец... ноги... щас отвалятся... я сдохну... вон у того... столба".
2) второй-десятый километры: "Куда бы ещё заехать, чтобы не слезать из-за этих бордюров? Кто, мля, сделал бордюр в 20 сантиметров на велосипедном переезде дороги?! А не обгорю ли я такими темпами?.."
3) одиннадцатый-семнадцатый километры: "Какая сволочь придумала эти бляцкие сёдла, врезающиеся прямиком в?.."

Завтра день Х. Первый чек-поинт, так сказать. Пятиминутка заботы о печени.

@темы: из жизни оленеводов

---

Погодка

В биатлонном центре вымыло асфальт и воды местами по ноздри, трибунам песец, трассам песец. В ЦРМ-е просто песец, большой и мохнатый. Под канатной дорогой сползла часть склона. В центре и парках воды было по колено, по Мира можно было грести на байдарке. Что творилось на берегу и на Барабинской, я даже представить не берусь, по описаниям там крутились по воздуху металлические конструкции и вообще. По городу вчера днём торнадо прошёл, кругом вода, обломки, мусор, треш, угар, пиздец. Жертв нет, только разрушения и куча съемки на мобильные.
На третьем километре: а? Чо? Где торнадо? Какое торнадо? Мы только теплицу закрыли и грядки, чтобы дождь редиску с луком не побил. =_=

@темы: из жизни оленеводов

---

Пережила три приступа немотивированного злорадства.
Завтра в Регпалату. =_=

@темы: из жизни оленеводов

---

Не потерять

gallowshumorcomics.com/ - комикс на тему "Девица и бог смерти". Прелесть же.

@темы: склерозу на съедение, цитаты

---

Под бейлисом

И между прочим, я трезвая. И мы совершеннолетние, да-да!

Ввиду того, что родители благополучно забрали мальчишек и уехали на лодке на рыбалку с ночевкой, мы с Лизхен остались дома одни. Помыли полы, полили грядки, посадили двенадцать розовых кустов грибы и огурцы. А потом Лизхен захотелось бейлиса. Дома он кончился, потому Катерлизхен загорелась идеей его приготовить. Ну, Лизхен у нас вообще барышня рисковая. Нашли рецепт, который не требовал пятидневного настаивания этой бормотухи, хотя Лизхен негодовала по поводу желтков в составе. Рецепты из интернета смущали мой скудный разум: не знаю, что за извращенцы юзают растворимый кофе и Чудо-молоко для сего адского коктейля, но они точно немного того. Растопленный шоколад и сливки вызывают у меня больше доверия. Правда без пол-литра водки с ними в придачу.
Вместо того, чтобы как белые люди купить сразу бутылку нужного ликёра и не выёживаться, мы сели на велосипеды и скатались в магазин за банкой сгущёнки и ванилином. Потому что так прикольней.
В итоге мы его сварили. Точнее я сварила, сестрица в это время в ванной висела на телефоне, ей было не до меня. Кошки ходили кругом и орали, как заведённые. Я отпинывала их ногами, мешала коричневую жижу в кастрюльке на водяной бане и пыталась одной рукой открыть банки с ингредиентами. Это был песец, шоколадный и в полный рост. Лизхен потом хлебнула результат моих трудов и долго пыталась отдышаться.
Час назад "бейлис" был признан пригодным к употреблению. По виду и запаху какая-то шоколадно-сливочная бурда, по вкусу, как уверяет Катерлизхен, как бутылочный ликёр. Проверить не могу - во-первых, мне нельзя алкоголь, печени и без него несладко, во-вторых есть опасность того, что придётся забирать детей на ночь домой, а значит ехать за ними на причал мне, и если я буду в подпитии за рулём... Короче, не могу.

Под мой чай и её "бейлис" зашёл у нас разговор про снейджер. Лизхен закатила пробный шар на тему того, что будет, если вот она, Гермиона, приведёт знакомить его, Снейпа то бишь, с родителями, то как её родители отреагируют на то, что их дочери восемнадцать, а этому мужику как бы тридцать девять. С минуту мы препирались по поводу того, сколько на самом деле кому лет, потом тёрли вопрос с точки зрения среднестатистического фанона и реализма ситуации: "представим, что я - Гермиона, а наша мама и Ю.А. - её родители". Лизхен была мрачна и печальна (видимо наша термоядерная бормотуха начала действовать), поминая фанфик про гермионину маму, выгнавшую Снейпа пиздюлями, вопя при этом про то, какой он гадкий педофил-извращенец-как-он-мог!!! И гермиониного папу с покерфейсом на заднем плане.
Я ржала как гиена каталась по дивану минут пять, пугая хохотом кошек и птичек посмеялась и предложила Гермионе разобраться в кой-то веке со своими мужиками. И приводить Снейпа знакомиться. А то не так давно Гермиона планировала замуж за некоего Рона. А ещё ходила под ручку с неким Виктором, не знает такого, не? Пусть определится, что ли, кто ей там нужен в качестве законного супруга, от кого она там дочку хочет. Знаем мы, что у Лизхен там за снейджер.
В итоге Лизхен забрала бутыль с жутким сгущёночно-водочным зельем (литровую бутыль!) и ушла спать. Чувствую себя причастной к спаиванию нации.
А я теперь сижу и думаю: и правда, как отнесутся?..

@темы: размышлизмы, приколы нашего городка, из жизни оленеводов

---

Хорошая болезнь - склероз...

@темы: цитаты, из жизни оленеводов, шила шапку, сшила тапку, Только Рон невозмутимо ловит мозгошмыгов

---

О кошках

У некоторых кошек бывает привычка подкармливать любимого хозяина и таскать ему в постель безвинно убиенных мышек, птичек, тараканов и прочую мелкую живность. Типа на, гляди, чего я тебе, болезный, поймала. Поешь свежатинки.
Наши кошки в этом плане отличились. Таскают найденные в доме тканевые перчатки. Очень грязные и вонючие тканевые перчатки. Инстинкт поощряется поглаживанием и "Ай, молодец, ай, добытчица, ай, неси эту дрянь туда, где взяла".
Я по-первости несколько испугалась, обнаружив у себя на одеяле что-то чёрное, грязное и вонючее, да ещё и с "лапками". Теперь жду, когда кисы доберутся до воробьиных гнёзд под крышей. Или до белки на чердаке.

@темы: из жизни оленеводов

---

Утащено

Commission Persephone by ~ktshy on deviantART

@темы: картинки, цитаты

---

Не могу ржать одна

По итогам распределения заданий на спецквест.
ГП, ТТГЛ и ещё паре фандомов капитально свезло. Очень хорошие темы. Ну просто вот ваще и хоть сейчас пиши, столько идей есть.

У Тайного города зачётная тема. Я хотеть видеть Сантьягу-Саурона (натурально же и.о. чОрного властелина и просто прекрасный мущина).
Сюжет потенциального исполнения: Красные шапки, вдрызг ужравшись некачественного виски и посмотрев в связи с этим делом ВК, несут какую-нить НЁХ-колечко, попизженную у навов (чем не тёмные эльфы, а?), в... эмм... куда-нибудь. К Колодцу Дождей, например. С целью её туда доблестно бросить по велению прекрасной Галадриэль-Всеславы. Или Всеслава таки будет Арвен? А Мечеслав - Арагорн. *___* Ах, барон... Ах, королева... В процессе Шапок пасут загибающиеся от ржача гарки-назгулы или даже назгулы-масаны на чОрных-чОрных мотоциклах. Слегонца обалдевающий от случившегося Сантьяга смотрит на всё это с интересом и искренним недоумением глаза-на-башне. Гномом будет какой-нибудь чуд, эльфом - люд, Гендальфом... М-да, у людов нет магов-мужиков, всё сложно. Ну, может Нур (он всегда рад подгадить навам и вообще долгожитель тот ещё), ему пойдёт. Осталось только решить, кого ронять вместе с кольцом, и кому быть Боромиром.

Моим командам повезло, в принципе. Могло быть и хуже. В принципе, проблем с написанием не возникнет. Возникнет только проблема с просмотром источника - шо-та меня не тянет смотреть нуар пятидесятых годов от слова "ваще".

От перепавших W.I.T.C.H., Сумеркам, Покемонам, DMC, Ноблесс, IT и ещё паре фандомов заданий я рыдала, рыдала. До сих пор трясёт. Читать буду чисто из желания посмотреть, как эти несчастные выкрутятся.

@темы: фендомное, Хеллсинг, ТГ

---

Про спецквест

Завтра распределение заданий спецквестов. У меня заранее поджимается нежное интимное место. Ибо оно подсказывает мне, что Емцефандому по закону всемирного свинства выпадет что-нибудь типа "Убить Билла", "Ультиматум Борна" или "V - значит Вендетта". Хотя вот с последним я знаю, как выкрутиться.
В идеале рассчитываю на "День сурка" и ГП. Первое - за тему, второе - за то, что это самый близкий кроссверный мир из всех возможных (уточнение: для ТГ).
Из элементов читерства фандома - у нас так много канонов, что среди них есть и космические (была у Емца серия про звёздных пиратов и "Вселенский неудачник"), и всякие вообще, типа "Великого Нечто". Кстати, хочу по последнему косплей.

Из плюсов дневного сна - неожиданно придумала и реализовала внизапную идею, пока детей укладывала. Ма-ла-ца!

@темы: размышлизмы, ТГ

---

Вчерашние фото

Немало

Лодочная станция:

Наш катер:

Мост:

Слияние Оби и Иртыша. Священное место. А у этого буйка купаются хантыйские девственницы:

Закат:

И рыбки на локаторе:

А водичка-то ледяная:

@темы: картинки, фотографии, из жизни оленеводов

---

Жопа - это не только нужная часть тела, но и в принципе состояние.

@темы: из жизни оленеводов

---

О жизни

Жизнь бумерангообразна. Но зачем нам бумеранг - у нас же грабли есть. (цы)тата

@темы: цитаты

---

Так странно

О своём, о женском. Правда о женском.

Две с половиной недели назад ушла боль в коленях. Ночью просыпаюсь от чего угодно (кошки бегают, машина под окном разворачивается, собаки лают), но не от того, что ощущаю, будто ноги отпиливают тупой пилой где-то в районе коленей. Сейчас немного болят мышцы, надо пересмотреть маршрут велосипедных заездов, но это уже фигня на самом деле. И из всего калейдоскопа побочных эффектов препарата я успела прочувствовать на себе только лёгкую изжогу. И то тут вывод один - жрать надо регулярно и правильно, тогда никаких проблем нет. Искренне надеюсь, что так будет и дальше.
Что странно - в первый день цикла и за день до я обычно пребываю в состоянии, приближенном к "убейтеменянемедленночистоизжалости!!!". А тут я, пардон за подробности, обнаружила нежданчик в виде лужи крови без всяких "предупреждений" со стороны организма. В итоге проходила оба дня как белый человек, немного неприятно, но не больно нигде. То ли самовнушение, то ли я чего-то не знаю об иммунодепрессантах.

@темы: из жизни оленеводов

---

Ноосфера меня троллит

Надо опробовать PCStitch. Бегаю по потолку и ищу пригодный исходник. Похоже, придётся лезть в закрома Родины. И брать чёрно-белое изображение, потому что лень мне маяться с распечаткой цветной схемы.

UPD. Сделала. По чьей-то статье, лучи любви её автору, оптимизировала. Так вот, оно вышло чётко и прекрасно. Как ночь! Не белая! И потому прекрасно!

запись создана: 28.05.2012 в 15:26

@темы: из жизни оленеводов

---

Вот так и живём

Родители вчера купили фарш. Сегодня готовлю котлеты, читаю ценник и иду клеить шаблон за фотоаппаратом. Ну не прелесть ли?

@темы: картинки, приколы нашего городка, из жизни оленеводов