Это я так, чисто теоретически.
читать дальше
- Ой, а можно мне это?! - восторженно взвизгнула Лерка, разглядывая один из главных фетишей девочек-фанфикерш - самый настоящий корсет. Темно-синий, с "молнией" спереди и шнуровкой сзади, матово поблескивающий и шелковистый наощуп, как раз такой, за исключением цвета, какой в большинстве фанфиков постоянно носила Таня Гроттер.
Карина пожала плечами, продолжая перекладывать в каком-то только ей известном порядке стопку бумаг, добытых не далее как пять минут назад из того самого сундука, который мистическим образом материлизовался в углу комнаты в день их прибытия. Любопытная Лера не смогла удержаться и заглянула в сундук, когда наставница открыла крышку. Дно у этого странного предмета мебелировки отсутствовало, его с успехом заменял загадочно клубящийся и тускло мерцающий сизый туман. Где в нем ранее помещалась стопка бумаг, не знали ни Лера, ни наука.
- Можно, - милостиво позволила Карина. - Бери мой ноутбук и описывай корсет.
Девушка отвернулась от Лерки, показывая, что инструктаж временно закончен. Она заглянула в сундук и вытащила из его недр черный маркер с прицепившейся к нему какой-то мерзкой тварью, напоминающей помесь саранчи и рака. Стряхнув этот кошмар энтомолога обратно в сундук, Карина, не обращая внимания на девочку, вернулась к бумагам.
- Каааак это? - озадачилась Лера. - Зачем писать?
- Затем, - поморщилась Карина, - что это непреложный закон мира фантазий. Охотник превращается в Мери-Сью, если начинает создавать вещи направо-налево, нарушая закон сохранения материи и никак это не компенсируя. К тому же, брать чужое нехорошо.
Логики Охотницы Лерка не поняла, но рассудила, что с закидонами старших не спорят. Их внимательно выслушивают, принимают к сведению, и все-равно поступают по-своему.
- Это я к тому, что как всякий сотворенный чужой фантазией и волей предмет, этот корсет может исчезнуть в тот момент, когда о нем забудет его создатель или исчезнет запись.
Лерка побледнела и сразу передумала надевать корсет. Мало ли что придумает этот его создатель. А девочке совершенно не хотелось внезапно остаться без отдельных предметов гардероба, да еще и прилюдно, из-за чужой забывчивости.
- И чем же может помочь мое описание? - спросила девочка.
- Мир фантазий крепче держит то, что упомянуто неоднократно, - наставительно произнесла Карина, отвлекаясь от своего крайне увлекательного занятия - подписывания той самой стопки бумаг. "Устав Ордена Охотников на", - гласила недописанная надпись на первом листе. - Проще говоря, если ты опишешь корсет, он станет привязан к этому миру не только волей и фантазией своего создателя, но и твоей. Только тебе надо описать его правильно, иначе точно ничего не выйдет.
Лерка ценное уточнение приняла к сведению, прикидывая, как бы его применить на практике. Ее воображение, на которое юная авторша никогда не жаловалась, подкинуло чудную мысль - если корсет создается так же, как и закрепляется, значит для создания какой-то вещи нужно ее просто описать. Данным выводом девочка поспешила поделиться с наставницей, на что получила одобрительный взгляд и что-то вроде: "Надо же, а ты умеешь соображать", - в качестве похвалы.
- Создавать можно не только вещи, - зачем-то уточнила Карина. - Можно и на обитателей этого мира влиять, и путешественников в мирах запирать, и даже вызывать разные природные явления. Только это немного сложнее.
Подгоняемая метким пинком собственной внезапно проснувшейся жадности, Лера практически подлетела к ноутбуку. Вообще она была девочкой умной. Ну, как минимум сообразительной. А потому делать выводы из большинства суждений умела, особенно если таковые обещали какую-то выгоду лично для самой девочки.
Уже привычно принимаясь грызть ногти на пальцах левой руки, девочка начала печатать указательным пальцем правой, долго выискивая взглядом нужную клавишу на клавиатуре. Процесс написания, пусть и со скрипом, сдвинулся с мертвой точки. Однако почти тут же забуксовал и остановился перед неодолимой преградой - неумением Леры описывать что-либо.
К своим двенадцати годам юная авторша, как и большинство ее сверстниц, успела доучиться до восьмого класса средней школы, где успела овладеть незаменимым для современного школьника умением - искать уже сделанные работы и их безошибочно переписывать. Нет, диктанты, конечно приходилось писать самой, старательно реанимируя полученные ранее знания о правилах русского языка. Хотя в классе Лерки находились умельцы, списывающие любую работу, включая годовой диктант, с заранее заготовленной шпаргалки. Источником сочинений по литературе же, к большому удивлению преподавательницы (тетеньки старой, еще советской закалки, помнившей еще те времена, когда писать приходилось едва ли не на кусках обоев), поражавшейся единообразности мнений, для Леры с одноклассниками служило великое изобретение человечества - сборник с тысячей сочинений по литературе. Кто его писал, а так же что он перед этим употреблял, Лерка знать не знала, но добросовестно переписывала все глупости, восхваляющие растаманку Веру Павловну с ее травянистыми снами о дворцах из алюминия. А так же утопленницу-Катерину и вереницу стерв, нитычек и истеричек из произведений всяких там классиков.
Не сказать, что Лера самостоятельно не училась совсем, как было уже упомянуто, она была девочкой неглупой. Но нежелание прослыть "бааатаааником", как презрительно называли тех, кто учил все сам, а так же природная лень играли с девочкой злую шутку.
В общем, по всему выходило, что паровоз знаний уже ушел, а догонять его в такой неподходящий момент приходилось на своих двоих и по шпалам. То есть учиться составлять описания самой именно сейчас, а не лет пять назад, когда этому начинают учить в школе.
"И почему ни в одном сборнике готовых сочинений нет такой простейшей вещи, как описание корсета?" - мысленно попеняла создателям искомых сборников юная авторша, сильно сожалея, что в свое время не писала сочинений сама. Как было бы сейчас просто.
Обкусав ноготь большого пальца и убедившись, что грызть еще есть что, но в качестве допинга для мозга оно явно не годится, Лера оставила пальцы в покое и попыталась "родить" хоть какое-то описание. Потому как фраза: "Карсет был синий и шолковый", - как-то мало походила на хорошее и правильное описание.
- Карин, - жалобно протянула Лерка, глядя на наставницу глазами раненой лани - донельзя несчастными и умоляющими о помощи, - ну как его написать?
Карина недовольно поморщилась, но молящему взгляду ученицы противиться не смогла, а потому села рядом с девочкой и ноутбуком.
- Писать я за тебя не буду, - мигом обломала Лерку Охотница, - только покажу, что надо делать. Неси сюда корсет.
Сбегавшая до кучи вещей Лерка притащила искомый предмет туалета и протянула его Карине, чувствуя себя Золушкой, которую крестная фея послала за тыквой. Только в отличие от тыквы корсет не нужно было ни во что превращать.
- Нет-нет, - отмахнулась Карина, - держи его сама. Потрогай, осмотри, понюхай. Ты должна представлять его таким, какой он есть.
- Не хочу я его нюхать, - выпятила губы Лерка. Но все-таки уткнулась носом в плотную ткань и попыталась втянуть в себя воздух. От корсета пахло краской, пылью и почему-то металлом.
- Понимаешь, - девушка выписала пальцем в воздухе волнообразную фигуру, - по этому описанию любой, кто его прочтет, должен представить себе описанный предмет с такой легкостью, будто держит его в руках. Таким же шелковистым наощуп, гладким, с жесткими косточками, чувствующимися под тканью, и крепкими тонкими шнурами.
Лера кивала как китайский болванчик - быстро и мелко-мелко, но понимания от этого у нее не прибавилось. Хотя говорила Карина все просто, казалось, что повторить сможет любой дурак. Девочка и не знала, что сработал пресловутый эффект мастера. Впрочем, ей это предстояло узнать в самое ближайшее время.
Много позже, просматривая описание корсета, сохраненное Кариной для потомков, Лера стыдилась и смеялась одновременно, видя свои ошибки и осознавая смысл написанного. Сейчас же корявому описанию была присвоена отметка "удовлетворительно", сиречь "третий сорт не брак, на первый раз сойдет и так"
- Карсет был синий и шолковый, он был длиной до бидра с шнурками до колена в темно-синий цветочек и с молнией впереди и посередине. И шнурками взаде. А еще он был самый настоящий, - зачитала Лерка торжественно.
Карина что-то неразборчиво хрюкнула и повалилась лицом вниз на кровать. Периодически плечи девушки вздрагивали, а сама она тихо всхлипывала. Наверное, она была очень удивлена.
- Карин, - забеспокоилась Лерка, встряхивая наставницу за плечо, - Карин, ты только не плачь!
Охотница справилась со своими эмоциями и все-таки поднялась, вытирая слезы и все еще вздрагивая.
- Иииизвини, - выдавила она, - это просто нервное. Сейчас пройдет.
Убедившись, что наставница перестала плакать ("Бедная, это она, наверное, из-за того, что с Мери-Сью скоро придется сражаться", - решила Лера), девочка протянула корсет Карине.
- Завяжи его на мне. Я хочу быть как Таня Гроттер.
Карина повертела корсет в руках и как-то странно ухмыльнулась.
- Туже? - с плохо скрываемым вежливым садизмом в голосе спросила Охотница, упираясь коленом куда-то в район крестцового отдела позвоночника Лерки. - Или так сойдет?
Лерка попыталась одновременно прохрипеть что-то протестующее, лягнуть собственную мучительницу и не выпустить из рук край тяжеленного трюмо, за которое держалась весь процесс утягивания. За три минуты, которые ее упаковывали в корсет, девочка успела убедиться, что самостоятельно Таня Гроттер могла его затянуть на себе только в том случае, если руки у нее росли оттуда же, откуда и ноги. А голова поворачивалась как у паночки из "Вия", да еще и снималась вдобавок.
Карина немного поколдовала со шнурками, и дышать Лерке стало куда легче, хотя давление на живот и бедра не исчезло.
- Неужели ты веришь, что Таня способна проходить в этом целый день? - осведомилась наставница, заправляя шнуры под корсет и проводя ладонями по внезапно появившейся у Леры фигуре.
Чувствуя себя анимешной мехой - тяжелой, неуклюжей и совершенно несгибаемой - девочка прошагала к зеркалу. С той стороны стекла на нее таращились три похожие, как иномарки на конвейере, и мордатые, как депутаты Государственной Думы, Мери-Сью. Лерка презрительно фыркнула и демонстративно, правда при этом чувствуя себя так же неуютно, как под асфальтоукладочным катком, провела ладонями по узенькой талии. Карина затягивала на совесть, так что кроме талии было еще чем похвалиться. Например, невесть откуда взявшимся бюстом и бедрами.
- Чего это они? - подозрительно спросила девочка, приглядываясь к физиономиям из зеркала.
- Презирают они, - пояснила Карина. - Они всегда так, не обращай внимания.
Сьючки оттопырили передутые алые губки и ответили явно отрепетированными заранее - на случай встречи с Охотниками - презрительными взглядами. Всем своим видом девицы показывали, что у них-то и без корсета все с талией в полном порядке.
- А теперь мы идем завтракать, - объявила Карина, хлопнув в ладоши. - Но перед этим немного пробежимся. Таня же всегда идет на тренировку. По драконболу. В корсете и мини-юбочке, а так же на каблуках.
Что-то в ее голосе Лерку насторожило, но что именно - плохо скрываемое злорадство или смех - Лера так и не поняла. Даже когда с помощью подозрительно веселой наставницы надевала ранее выбранную коротенькую юбочку цвета молодой зелени и сиреневые босоножки на толстенной платформе, окрещенные Кариной, явно ничего не понимающей в моде, говнодавами.
- Догоняй, - махнула рукой Охотница, обувая кроссовки и поправляя футболку.
Лерка все-таки не удержалась и, убедившись, что наставница отвернулась, показала сьючкам язык.
- Накась, выкусите! Я теперь как Таня Гроттер.
Сьючки не ответили - они продолжали усиленно всех презирать.
- Ну а вы запрезирайтесь тут, - решила Лерка, захлопнув дверь в комнату.
- Ой, а можно мне это?! - восторженно взвизгнула Лерка, разглядывая один из главных фетишей девочек-фанфикерш - самый настоящий корсет. Темно-синий, с "молнией" спереди и шнуровкой сзади, матово поблескивающий и шелковистый наощуп, как раз такой, за исключением цвета, какой в большинстве фанфиков постоянно носила Таня Гроттер.
Карина пожала плечами, продолжая перекладывать в каком-то только ей известном порядке стопку бумаг, добытых не далее как пять минут назад из того самого сундука, который мистическим образом материлизовался в углу комнаты в день их прибытия. Любопытная Лера не смогла удержаться и заглянула в сундук, когда наставница открыла крышку. Дно у этого странного предмета мебелировки отсутствовало, его с успехом заменял загадочно клубящийся и тускло мерцающий сизый туман. Где в нем ранее помещалась стопка бумаг, не знали ни Лера, ни наука.
- Можно, - милостиво позволила Карина. - Бери мой ноутбук и описывай корсет.
Девушка отвернулась от Лерки, показывая, что инструктаж временно закончен. Она заглянула в сундук и вытащила из его недр черный маркер с прицепившейся к нему какой-то мерзкой тварью, напоминающей помесь саранчи и рака. Стряхнув этот кошмар энтомолога обратно в сундук, Карина, не обращая внимания на девочку, вернулась к бумагам.
- Каааак это? - озадачилась Лера. - Зачем писать?
- Затем, - поморщилась Карина, - что это непреложный закон мира фантазий. Охотник превращается в Мери-Сью, если начинает создавать вещи направо-налево, нарушая закон сохранения материи и никак это не компенсируя. К тому же, брать чужое нехорошо.
Логики Охотницы Лерка не поняла, но рассудила, что с закидонами старших не спорят. Их внимательно выслушивают, принимают к сведению, и все-равно поступают по-своему.
- Это я к тому, что как всякий сотворенный чужой фантазией и волей предмет, этот корсет может исчезнуть в тот момент, когда о нем забудет его создатель или исчезнет запись.
Лерка побледнела и сразу передумала надевать корсет. Мало ли что придумает этот его создатель. А девочке совершенно не хотелось внезапно остаться без отдельных предметов гардероба, да еще и прилюдно, из-за чужой забывчивости.
- И чем же может помочь мое описание? - спросила девочка.
- Мир фантазий крепче держит то, что упомянуто неоднократно, - наставительно произнесла Карина, отвлекаясь от своего крайне увлекательного занятия - подписывания той самой стопки бумаг. "Устав Ордена Охотников на", - гласила недописанная надпись на первом листе. - Проще говоря, если ты опишешь корсет, он станет привязан к этому миру не только волей и фантазией своего создателя, но и твоей. Только тебе надо описать его правильно, иначе точно ничего не выйдет.
Лерка ценное уточнение приняла к сведению, прикидывая, как бы его применить на практике. Ее воображение, на которое юная авторша никогда не жаловалась, подкинуло чудную мысль - если корсет создается так же, как и закрепляется, значит для создания какой-то вещи нужно ее просто описать. Данным выводом девочка поспешила поделиться с наставницей, на что получила одобрительный взгляд и что-то вроде: "Надо же, а ты умеешь соображать", - в качестве похвалы.
- Создавать можно не только вещи, - зачем-то уточнила Карина. - Можно и на обитателей этого мира влиять, и путешественников в мирах запирать, и даже вызывать разные природные явления. Только это немного сложнее.
Подгоняемая метким пинком собственной внезапно проснувшейся жадности, Лера практически подлетела к ноутбуку. Вообще она была девочкой умной. Ну, как минимум сообразительной. А потому делать выводы из большинства суждений умела, особенно если таковые обещали какую-то выгоду лично для самой девочки.
Уже привычно принимаясь грызть ногти на пальцах левой руки, девочка начала печатать указательным пальцем правой, долго выискивая взглядом нужную клавишу на клавиатуре. Процесс написания, пусть и со скрипом, сдвинулся с мертвой точки. Однако почти тут же забуксовал и остановился перед неодолимой преградой - неумением Леры описывать что-либо.
К своим двенадцати годам юная авторша, как и большинство ее сверстниц, успела доучиться до восьмого класса средней школы, где успела овладеть незаменимым для современного школьника умением - искать уже сделанные работы и их безошибочно переписывать. Нет, диктанты, конечно приходилось писать самой, старательно реанимируя полученные ранее знания о правилах русского языка. Хотя в классе Лерки находились умельцы, списывающие любую работу, включая годовой диктант, с заранее заготовленной шпаргалки. Источником сочинений по литературе же, к большому удивлению преподавательницы (тетеньки старой, еще советской закалки, помнившей еще те времена, когда писать приходилось едва ли не на кусках обоев), поражавшейся единообразности мнений, для Леры с одноклассниками служило великое изобретение человечества - сборник с тысячей сочинений по литературе. Кто его писал, а так же что он перед этим употреблял, Лерка знать не знала, но добросовестно переписывала все глупости, восхваляющие растаманку Веру Павловну с ее травянистыми снами о дворцах из алюминия. А так же утопленницу-Катерину и вереницу стерв, нитычек и истеричек из произведений всяких там классиков.
Не сказать, что Лера самостоятельно не училась совсем, как было уже упомянуто, она была девочкой неглупой. Но нежелание прослыть "бааатаааником", как презрительно называли тех, кто учил все сам, а так же природная лень играли с девочкой злую шутку.
В общем, по всему выходило, что паровоз знаний уже ушел, а догонять его в такой неподходящий момент приходилось на своих двоих и по шпалам. То есть учиться составлять описания самой именно сейчас, а не лет пять назад, когда этому начинают учить в школе.
"И почему ни в одном сборнике готовых сочинений нет такой простейшей вещи, как описание корсета?" - мысленно попеняла создателям искомых сборников юная авторша, сильно сожалея, что в свое время не писала сочинений сама. Как было бы сейчас просто.
Обкусав ноготь большого пальца и убедившись, что грызть еще есть что, но в качестве допинга для мозга оно явно не годится, Лера оставила пальцы в покое и попыталась "родить" хоть какое-то описание. Потому как фраза: "Карсет был синий и шолковый", - как-то мало походила на хорошее и правильное описание.
- Карин, - жалобно протянула Лерка, глядя на наставницу глазами раненой лани - донельзя несчастными и умоляющими о помощи, - ну как его написать?
Карина недовольно поморщилась, но молящему взгляду ученицы противиться не смогла, а потому села рядом с девочкой и ноутбуком.
- Писать я за тебя не буду, - мигом обломала Лерку Охотница, - только покажу, что надо делать. Неси сюда корсет.
Сбегавшая до кучи вещей Лерка притащила искомый предмет туалета и протянула его Карине, чувствуя себя Золушкой, которую крестная фея послала за тыквой. Только в отличие от тыквы корсет не нужно было ни во что превращать.
- Нет-нет, - отмахнулась Карина, - держи его сама. Потрогай, осмотри, понюхай. Ты должна представлять его таким, какой он есть.
- Не хочу я его нюхать, - выпятила губы Лерка. Но все-таки уткнулась носом в плотную ткань и попыталась втянуть в себя воздух. От корсета пахло краской, пылью и почему-то металлом.
- Понимаешь, - девушка выписала пальцем в воздухе волнообразную фигуру, - по этому описанию любой, кто его прочтет, должен представить себе описанный предмет с такой легкостью, будто держит его в руках. Таким же шелковистым наощуп, гладким, с жесткими косточками, чувствующимися под тканью, и крепкими тонкими шнурами.
Лера кивала как китайский болванчик - быстро и мелко-мелко, но понимания от этого у нее не прибавилось. Хотя говорила Карина все просто, казалось, что повторить сможет любой дурак. Девочка и не знала, что сработал пресловутый эффект мастера. Впрочем, ей это предстояло узнать в самое ближайшее время.
Много позже, просматривая описание корсета, сохраненное Кариной для потомков, Лера стыдилась и смеялась одновременно, видя свои ошибки и осознавая смысл написанного. Сейчас же корявому описанию была присвоена отметка "удовлетворительно", сиречь "третий сорт не брак, на первый раз сойдет и так"
- Карсет был синий и шолковый, он был длиной до бидра с шнурками до колена в темно-синий цветочек и с молнией впереди и посередине. И шнурками взаде. А еще он был самый настоящий, - зачитала Лерка торжественно.
Карина что-то неразборчиво хрюкнула и повалилась лицом вниз на кровать. Периодически плечи девушки вздрагивали, а сама она тихо всхлипывала. Наверное, она была очень удивлена.
- Карин, - забеспокоилась Лерка, встряхивая наставницу за плечо, - Карин, ты только не плачь!
Охотница справилась со своими эмоциями и все-таки поднялась, вытирая слезы и все еще вздрагивая.
- Иииизвини, - выдавила она, - это просто нервное. Сейчас пройдет.
Убедившись, что наставница перестала плакать ("Бедная, это она, наверное, из-за того, что с Мери-Сью скоро придется сражаться", - решила Лера), девочка протянула корсет Карине.
- Завяжи его на мне. Я хочу быть как Таня Гроттер.
Карина повертела корсет в руках и как-то странно ухмыльнулась.
- Туже? - с плохо скрываемым вежливым садизмом в голосе спросила Охотница, упираясь коленом куда-то в район крестцового отдела позвоночника Лерки. - Или так сойдет?
Лерка попыталась одновременно прохрипеть что-то протестующее, лягнуть собственную мучительницу и не выпустить из рук край тяжеленного трюмо, за которое держалась весь процесс утягивания. За три минуты, которые ее упаковывали в корсет, девочка успела убедиться, что самостоятельно Таня Гроттер могла его затянуть на себе только в том случае, если руки у нее росли оттуда же, откуда и ноги. А голова поворачивалась как у паночки из "Вия", да еще и снималась вдобавок.
Карина немного поколдовала со шнурками, и дышать Лерке стало куда легче, хотя давление на живот и бедра не исчезло.
- Неужели ты веришь, что Таня способна проходить в этом целый день? - осведомилась наставница, заправляя шнуры под корсет и проводя ладонями по внезапно появившейся у Леры фигуре.
Чувствуя себя анимешной мехой - тяжелой, неуклюжей и совершенно несгибаемой - девочка прошагала к зеркалу. С той стороны стекла на нее таращились три похожие, как иномарки на конвейере, и мордатые, как депутаты Государственной Думы, Мери-Сью. Лерка презрительно фыркнула и демонстративно, правда при этом чувствуя себя так же неуютно, как под асфальтоукладочным катком, провела ладонями по узенькой талии. Карина затягивала на совесть, так что кроме талии было еще чем похвалиться. Например, невесть откуда взявшимся бюстом и бедрами.
- Чего это они? - подозрительно спросила девочка, приглядываясь к физиономиям из зеркала.
- Презирают они, - пояснила Карина. - Они всегда так, не обращай внимания.
Сьючки оттопырили передутые алые губки и ответили явно отрепетированными заранее - на случай встречи с Охотниками - презрительными взглядами. Всем своим видом девицы показывали, что у них-то и без корсета все с талией в полном порядке.
- А теперь мы идем завтракать, - объявила Карина, хлопнув в ладоши. - Но перед этим немного пробежимся. Таня же всегда идет на тренировку. По драконболу. В корсете и мини-юбочке, а так же на каблуках.
Что-то в ее голосе Лерку насторожило, но что именно - плохо скрываемое злорадство или смех - Лера так и не поняла. Даже когда с помощью подозрительно веселой наставницы надевала ранее выбранную коротенькую юбочку цвета молодой зелени и сиреневые босоножки на толстенной платформе, окрещенные Кариной, явно ничего не понимающей в моде, говнодавами.
- Догоняй, - махнула рукой Охотница, обувая кроссовки и поправляя футболку.
Лерка все-таки не удержалась и, убедившись, что наставница отвернулась, показала сьючкам язык.
- Накась, выкусите! Я теперь как Таня Гроттер.
Сьючки не ответили - они продолжали усиленно всех презирать.
- Ну а вы запрезирайтесь тут, - решила Лерка, захлопнув дверь в комнату.
@темы: фендомное, в соавторстве с Лори, тварьчество, ТГ
А каждая вторая - о бесполезности нас как класса и том, что наш факультет (да и другие юридические тоже) что-то вроде ПТУ для умственно отсталых - когда люди совсем уж тупые, да настолько, что два и два сложить не в состоянии, ковыряют ложкой в носу и не знают, как правильно пишется слово "право", а обе руки от рождения у них приделаны к заднице, они идут в юристы, раз уж ни на что большее не годны. 
Видимо, сам от этой напасти не страдал никогда. Какое там приседание! Там вдохнуть бы...
, тараканы из головы не выдержали и разбежались
, ст. 235, ст. 156 Уголовного Кодекса РФ в передаче "Малахов плюс" 1 канала Центрального телевидения от 17/09. В указанной передаче гр. Малаховым распространялись медицинские советы о лечении мальчика, больного сахарным диабетом 1 типа, которыми предусматривался отказ от инсулина и замена его дыхательными упражнениями. Такие советы опасны для жизни любого больного сахарным диабетом 1 типа и могут привести к смерти как указанного мальчика, так и других больных, которые им последуют.