Немного о верховой езде в исполнении Сью.
Все неудобство корсета и своей обуви Лера оценила уже в первые три минуты ходьбы по пересеченной местности, вернее, ковыляния по заросшему высокой травой лугу следом за преподавателем ветеринарной магии – питекантропом Тарарахом. Впрочем, сопящей как паровоз Лерке ещё повезло (жара, палящее солнце, высокий холм, на вершину которого они шли, туго затянутый корсет и постоянно подворачивающиеся ноги способствовали скорейшему утомлению, девочке уже не хватало воздуха и сил). Вторая новенькая, Ангелина, шла, точно цапля по болоту, на своих высоченных и невероятно тоненьких каблуках, больше напоминающих вязальные спицы. Подошвы к ним не полагалось – видимо Лера при описании обуви своей сью совсем забыла о том, что помимо каблука существует ещё подошва и прочие детали. А может это было какой-то традицией Мери-Сью. Но не суть важно, пока, вызывая злорадное облегчение своей создательницы (ну хоть кому-то хуже, чем ей сейчас!), Ангелина, обливаясь потом в пышной юбке, колготках в сеточку, куче драгоценностей, меховом топике (при жизни он был черно бурой лисой) и чем-то, напоминающем жилетку, увешанную кучей блестящих подвесочек и обшитую стразиками в четыре слоя (отчего жилетка была больше похожа на фантастическую броню), ковыляла, с трудом переставляя ноги, рядышком. И сопела едва ли не громче Леры. К тому же, ей сильно мешал подпрыгивающий на каждом шагу пышный бюст, грозящий вывалиться из глубокого декольте, и крылья, которые тянули девушку назад. А в ногах путался прицепленный (конечно же, без ножен, как и полагается оружию настоящей Сью) говорящий меч длиной в восемь фунтов. Вообще то, что длина меча отчего-то измерялась в единицах измерения массы, его не слишком сильно волновало. Зато волновало владелицу оружия, у которой на поясе болтались четыре кило металла. Половину дороги меч (позже выяснилось, что его зовут гордым именем Огниный Мечь) ехидно комментировал походку Ангелины, пел песни и нес околесицу о Великой Миссии™, пока хозяйка на него не рявкнула и не пообещала оставить посредь луга на горе сусликам. Только после этого язвительный ковыряльник замолчал. Да и то ненадолго, как оказалось.
Остальным ученикам было в разы проще. Девочки и мальчики лет десяти-двенадцати, ученики первого курса, одетые удобно и по погоде, даже устроили игру в догонялки, пользуясь тем, что преподаватель задумчиво грыз на ходу жареную баранью ногу и на галдящих учеников не отвлекался. Распугивая кроликов, полевых мышей, змей, ящериц, бабочек, басовисто гудящих шмелей и прочую живность, дети носились по лугу и орали так, что закладывало уши. Лерке было до ужаса завидно, но присоединиться она не могла.
Первый раз в истории школы урок ветеринарной магии проходил не в берлоге Тарараха, а там, где захотелось правой задней пятке автора – на опушке Заповедной Рощи. Вопреки ожиданиям Лерки, той самой опушкой оказалась вовсе не полянка в глубине леса, а его край, заросший густой травой и реденькими чахлыми березками, торчащими из земли, словно кресты на кладбище. Сама Роща таковой называлась видимо по старой привычке. Теперь это был весьма и весьма густой лес с подлеском у края в виде зарослей орешника и молодых елочек.
- Пришли, - объявил Тарарах, останавливаясь. Лерка обхватила ближайшую березку и повисла на деревце всем своим весом. Ангелина молча и почему-то изящно (видимо Мери-Сью иначе не умели) рухнула лицом в землю, правда, воткнулась в неё не носом, а выпирающим бюстом, и осталась лежать, словно на большой подушке. Изящно, конечно же. Только звякнули дружно все её многочисленные браслетики и цепочки, да взвизгнул возмущенно прицепленный к поясу меч. О, да, ещё красивым шлейфом из волшебной неземной шелковистой ткани, переливающейся всеми цветами радуги, сверху её накрыл ранее плавно взлетевший скальп, мерцающий зеленым в солнечном свете.
- А зачем мы сюда пришли? – задала наводящий вопрос какая-то девочка с мышиного цвета хвостиками. С появлением в школе Сью учителя всегда тупели на глазах и забывали очевидное, потому ученикам приходилось брать ситуацию в свои руки.
Тарарах озадаченно почесал между ног, припоминая, для чего привел учеников к Заповедной Роще.
- Наверное, нам покажут какого-нибудь редкого магического зверя? – тоном психоаналитика вопросила всё та же девочка. Остальные ученики терпеливо ждали, пока о них вспомнят.
Питекантроп радостно закивал и бросил баранью ногу, точно метательный молот на Олимпиаде, куда-то в чащу деревьев. Потом он важно вытер грязные руки о шкуру, в которую был скорее завернут, чем одет, и, предварительно громко срыгнув, свистнул. В лесу будто только этого и ждали – орешник затрещал и закачался, словно через него ломилось стадо слонов. Зашумела и начала сминаться трава на опушке. Ученики дружно ахнули, поднявшаяся Ангелина восторженно ойкнула, только Лерка недоуменно заозиралась, силясь понять, на что все так увлеченно смотрят.
- Фестралы, - гордо сообщил Тарарах, широким жестом указав в сторону трещащего орешника. Непонятное создание, скорее всего даже не одно, ломилось сквозь него напролом, не обращая никакого внимания на то, что на три метра правее орешник заканчивается.
Лерка старательно попыталась припомнить, что это за твари и как они выглядят. В «Тане Гроттер» ничего похожего не было, зато девочка припомнила «Гарри Поттера» и фанфики по нему. Кажется, там новенькие ученицы катались на черных плотоядных лошадях с крыльями. И вроде бы... Пока о наличие фестралов она догадывалась по чужим возгласам и подозрительному запаху тухлятины. Видимо эти хищники и падалью не брезговали.
- Ну, вот они, – видимо решив, что всем всё ясно, Тарарах кивнул в сторону невидимого зверья. Теперь он сожалел, что выбросил баранью ногу. Урок – это, конечно, хорошо, но есть тоже что-то надо. – Кто хочет покататься?
- А что это такое? – с нажимом спросил какой-то мальчишка. – Что оно ест?
Ученики согласно закивали, намекая преподавателю, что стоило бы рассказать подробней о непонятном зверье. Они привыкли, что для того, чтобы на описание красы и острейшего ума Сью оставалось больше места, преподавателям фанфикеры оставляли от силы пару реплик. Да и то, это были в основном междометия или что-то вроде: «А сейчас новенькая расскажет вам об этой штуке».
Зрелище поражало воображение. Конечно, Мери-Сью, первый раз в жизни сев на лошадь или ещё какую-нибудь тварь, способную скакать, бежать, ползать или лететь, не слишком тяготясь весом Идеала, превосходно держались в седле. При отсутствие седла, стремян и уздечки они с тем же успехом гарцевали на спине неведомой ездовой зверушки, заставляя профессиональных жокеев грызть локти с досады. Чем Сью держались при этом, науке неизвестно, но отдельные исследователи феномена Мери-Сью полагают, что приклеивались глазами и не сползали в силу незнания о законе земного тяготения, третьем законе Ньютона, когда речь шла о сражении верхом, а также прочих физических законах. А некоторые уверяют, что раз части тела Сью живут своей жизнью, у идеальных героинь попа банальнейшим образом приклеивается, точно присоска, к спине ездовой скотинки – для надежности. Но точно не знает никто, даже сами Сью. Может быть, подобное тянулось к подобному – Мери-Сью ведь не катаются на осликах, им подавай ехидную животину – и Ехидство крошки Мери надежно склеивалось с аналогичным свойством ездовой твари, в результате обеспечивая надежную защиту от падения.
Ангелина, как и следовало этого ожидать, вызвалась кататься. Больше камикадзе, простите, кандидатов заползти на неоседланную плотоядную лошадь, да ещё и видимую не всем, не нашлось. У учеников никаких проблем с инстинктом самосохранения и здравым смыслом не возникало. Тем более, Тарарах упомянул, что плотоядные лошадки катают на спине только Избранных. Естественно, иноземная принцесса оказалась таковой, резво заползя, щегольнув отсутствием нижнего белья, на спину ближайшему фестралу. Тот не возражал, видимо признав свою. Или переживал тяжелую моральную травму в связи с тем, что ему перепало острой шпилькой под ребра.
Так о чем это мы? Ах, да, зрелище поражало воображение. Ангелина лучилась счастьем, трясясь на спине фестрала, точно мешок с навозом, и позвякивая многочисленными стразиками, браслетиками и пряжечками. Пышные юбки девушки на каждом подскоке красиво поднимались облаком нежнейшей и переливающейся газовой ткани, мех переливался на солнце, сияли глазки радостной наездницы, да сыпали искрами волосы. Никаких проблем с тряской или натиранием внутренней поверхности бедра о шкуру фестрала Сью не испытывала.
Ученики, как и положено им было по сюжету, восхищенно охали и ахали. Не слишком натурально, кое-кто халтурил и откровенно позевывал. Им полагалось изображать массовку, вот они и изображали. Тяжела судьба простого ученика школы магии.
В общем, всё было чудесно и красиво. Все видели прекрасную гордую наездницу на чОрном как ночь фестрале, размахивающем крыльями и ехидно (иначе не положено) щелкающем острыми зубами типичного хищника. И, видимо, только одна Лерка видела на опушке Заповедной рощи более прозаическую, но не лишенную своей особой прелести картину: идиотка в меховом топике и пышных юбках, летящая в пустоте в раскорячку на высоте около двух метров. Периодически подскакивающая и гремящая от этого, как ящик с гвоздями. И блестящая на солнце от количества драгоценностей и стразов, точно куча разбитого стекла.
- Ааааа! - тоскливые вопли Огниного Меча дополняли такую редкостную пасторальную картину. - Я боюсь высоты! Спусти меня отсюда, глупая женщина! Меня укачало! Опусти! Опусти меня на землю!
- Не позорь меня перед публикой, - шикнула на него Ангелина. Мартин, вручивший ей меч на случай боевых действий, не упомянул, что у наглого ковыряльника отвратительный характер. И нет ножен.
- От твоей лошади воняяяяет, - проканючил Мечь. - Тухлятиной.
- Ты вообще-то оружие, - высказала здравую мысль Сью. - Тебе полагается молчать! И висеть!
Меч демонстративно икнул и изобразил обморок. От возмущения.
"А у Карины оружие круче, - решила Лера, пытаясь, пока никто не смотрит, ослабить завязки корсета. - По крайней мере, оно молчит".