Это я так, чисто теоретически.
22.08.2009 в 23:09
Пишет -Шинигами-:Отчет о пребывании в Румынии. 10.08.09
читать дальше
Десятое августа
Вадул-Сирет или Как русские ожидали и нервничали
Эээ? Если можно от кончиков волос и до пяток быть одним недоумением, то Шинь был именно им. Это Румыния? Да вроде нет.
Двухчасовая стоянка состоялась в местечке под мелодичным названием Вадул-Сирет. Поезд грозно попыхтел у перрона, ревниво покосился на симпатичное и совершенно пустое здание вокзала, впустил в прохладное нутро раскаленного снаружи монстровагона новых пограничников и заставил разочароваться (так-так, а где местная Мисс Румыния?! Кто этот толстый Марио из итальянских комедий?!), после чего… куда это нас повезли?! Отдайте паспорта, не пятьтесь задом! Как оказалось, поезда сдают задом еще ловчее и быстрее, чем едут вперед.
По окнам захлестали ветки каких-то кустиков, сбоку замелькали родные дочери гильотины и вагонетки, а потом поезд замер перед странными дяденьками, бодро матюгавшимися на украинском. Поезд, как оказалось, отогнали на запасной путь – менять ему «шины». Что, в принципе, неудивительно, учитывая, что всю Украину и европейскую часть России он пробежал в одних и тех же «ботиночках». Последовала серия ритмичных сильных «туф-бубуфов» - вагоны расцепили и разогнали почти вручную на некоторое расстояние друг от друга.
- Ой, а что это они делают? – напряженно спросила Салкарда, глядя на соседний запасной путь, где какому-то синенькому вагончику с украинскими буковками меняли колеса.
А делали дяденьки вод что – под днище вагона загонялись большие, похожие на столбики, домкраты на огромный вес. И ловко поднимали эти самые вагончики, в которых мы мирно дожевывали колбаску, на высоту порядка трех метров. После чего очередная внебрачная дочь (теперь уже от виселицы и Останкинской Башни) загоняла новые колесики под вагон. Вагон опускался на них, свинчивался, делал проверку тормозов, удовлетворенно елозил туда-сюда по рельсикам и, пыхтя, пристраивался к своему соседу. Процедура сравнительно быстра, учитывая, что вся стоянка в Вадуле – сто тридцать минут, а вагон шестнадцать. И ощущения – презанятнейшие, особенно если лежишь спиной на полке. Вроде и не чувствуешь, как тебя поднимает, а вот мир уползает куда-то вниз, если смотреть в окошко коридора. Сродни катанию на аттракционах: и забавно, и пузико колет.
От скуки у проводников были уперты чашки под чай и сам чай, а также симпатичные ложечки: действительно милые.
Остатки еды медленно дожевывались под нервическое ожидание: ну и зачем, спрашивается, так рано просыпаться, если на вокзал мы пребываем все равно только в полвосьмого?
Некоторое время спустя студиозусам выдали на руки к сердцу прижатые документики. Все тот же «Марио», скороговоркой выговоривший «нркткиалкгльржиесть?», примерно в той же манере пожелал нам «счсливгпти» и суетливо хлопнул дверью купе. Поезд тронулся через пару минут. По расписанию, отставая всего минуты на три, поезд ломанулся вперед уже по территории Румынии, высыпав на ближайших же стоянках табличками с латиничей и орлом на фоне триколора. Только уже не БСК.
Всегда, когда оказываешься в новой стране, ожидаешь каких-то качественных отличий сразу за чертой границе. Ведь пару метров назад ты был еще на Украине (ну вот чем она может отличаться от России, а?), а сейчас – уже в Румынии. И название-то странное, и язык совсем чудной, на скорый, но узнаваемый говор братьев-славян непохожий нив одном месте. Значит, прямо за границей должны быть вампиры, цыгане, кибитки, замки и прочие дракулизмы вместе со стереотипами! А что оказалось?
Помните ту самую «Валахию», которую соловьем воспевают в каждом дурном фанфике по Хеллсингу? Ну ту, где горы, леса, скалы, прочие гоццко-мрачныйи штуковины? Так вот, дети мои, я вам так скажу: если бы Дракулу провезли по современной Валахии (только не путайте, я вас прошу КНЯЖЕСТВО Валахию и Валахию) и сказали мрачному дядьки - смотри, тут твой дом, чувак - он был бы оскорблен.
Во-первых, горы есть. Они действительно есть. Южные Карпаты мягонько липнут к земле где-то на уровне горизонта, то вздымаются, то опадают, то прыгают на вагон сзади, то атакуют спереди. Но они далеко. Тянись до них руками, беги километры – тогда и окажешься на них. Пока же сидишь в вагоне поезда – зубри, что нынешняя Валахия (Мунтения + Алтения + Румынская Молдова) – суть тот же совок, в котором ты провел свое голозадое детство, взращивая щавелек на даче у бабушки.
Вы думаете, это Россия страна просторов? Да ха! Вы видели когда-нибудь степь, придавленную основанием какой-нибудь невысокой горки метров в пятьсот? Настоящую, седую, местами выжженную, местами подзолоченную, местами пересеченную высохшими канальцами искусственных речушек. Современная Валахия – это крохотные местами грязные, местами нарядные, но непременно под красными черепичными крышами домики, забитые, задавленные со всех сторон аграрными полями, липнущие к самой железной дороге и заглядывающие в глаза проезжающим любопытными мордочками коз, копающихся в песке чумазо-загорелых ребятишек и большими умными очами тощеватых кобылок. Пока едешь от станции к станции, от Базэу к Фокшани, от Фокшани к Плоешти, не встретишь ни одного дома – они пугливо спрятались и сжались где-то под крылом небольшой нефтяной вышки, на время отвоевавшей себе местечко у злаков. Злаков невысоких, но густых, берущих не высотой, как в Чернозьмье, но густой силищей собственной массы и количества. Запомните, дети мои, никогда не пишите в фанфиках, если пихаете вампира в современную Валахию, что он там бродил и прыгал по горам вместе с козами, единственное место, где он мог бродить, это…
Помните Кинга? Стивена? Так вот. Валахия – это страна Кошмаров по Кингу. Потому что нет кусочка земли больше, чем полкилометра, где не было бы ЕЕ. Кукурузы.
- Да сколько же ее тут?! – за окном кукурузное поле.
Еще одно. Третье, на полгектара. И еще одно. На гектар. И еще одно – на два. И еще одно – до горизонта. И еще одно.
Кукуруза здесь везде. Где нет кукурузы – там есть подсолнухи. Не те гиганты, которыми порой хвастают подмосковные бабульки, когда от души хрустят черненькими скорлупками, а мелкие, некрупные, словно невызревшие, в кулак размером, крепкие и отчаянно бьющиеся за кусочек места под солнцем с родными братьями. Где нет подсолнуха – там коричнево-сухая земля, где не так давно колосилась уже сметанная в скирды пшеница. И так до самых гор, поросших, если верить увеличению на сорок, мелкими яблоневыми и персиковыми кустарниками. Россия – аграрная страна? Да ха! Вы в Румынии не были! В этой стране кукурузы в сотню раз больше, чем людей! Все поняли, почему их зовут мамалыжниками? Потому что везде есть кукуруза. Где нет кукурузы – там турзона. И тут явно не растения борются за жизнь, а деревушки выглядят так, будто дети Кукурузы хорошо так помяли их и погрозили пальчиком: ни-ни, не разрастаться, у нас тут ВВП растет!
Может быть, я несу чушь на чей-то взгляд, но я действительно под впечатлением от количества зерновых, злаковых и прочих кормовых. Очень хорошо видно страну, которая сама себя кормит и кормит половину зажравшейся Европы, давно забывшей, что такое что-то выращивать. Нам, давно уже запустившим такую землю, где и оглобля прорастает, многому можно поучиться у страны, в которой воды на полив хватает далеко не всегда. И если мы еще пытаемся там где-то пыжиться со своим давно уже никому не нужным хлебом, то тут, вот в этой стране, не кичатся званием аграриев, а просто развивают сельское хозяйство.
Рядом с раздолбанными домиками румынской Молдовы – новенькие фермы и попыхивающие красные трактора. На каждом сарайчике – спутниковая тарелка. На железнодорожном переезде рядом с дышащей на ладан “Dacia” – лошадь, ребра которой можно пересчитать. Запомните, дети мои, что Румыния перестала быть страной цыган еще при Чаушеску, а то и много раньше: тут все живут тем, что нарастили и напродавали. А еще да – тут лошадь ценнее автомобиля, потому что проехать на ней проще, да и бензин, сцуко, дорогой, чего не скажешь о травке, которой растет вокруг каждого сарайчика.
Но если отбросить все эти сумбурные навеянные початками мысли о КУКУРУЗЕ, то есть ощущение, что мы не уехали из России. За окнами – тот же Ростов, тот же Волгоград, только вот местным властям моча в голову ударила, сбросив ошейник лени, так что то ажно кинулось поднимать сельское хозяйство. И предкарпатье – это почти предкавказ. Разве что домов у нас все-таки побольше будет. Ну да что там, ведь во всей Румынии – всего двадцать два миллиона жителей. И из них восемь живет по городам, а остальные – под спутниковой тарелкой в сарае в окружении отар на удивление бодрых овечек. Совок как будто никуда и не ушел, а люди – да все те же. Ну подумаешь, не тетя Рая и не дядя Митя, а тетя Ралука и дядя Михня. Лица-то одинаковые. И даже платочек на седой голове тот же. И семечки. Вот только небо тут – другое. Серо-дымчатое, без оттенков голубого, заморенное ослепительным кругляшом солнца и без единого облачка. И редкими звездочками в них – кресты. Кстати, православные.
- Мне так умилительно, когда я представляю, что Алукард, маленький такой, бегает и играет в кукурузе, - умилительно пропела Шинь, задвигая подальше мысль об ацтеках и прочих Кортесах.
- Угу, первый Румынский Кукурузник, - согласился Анимей.
Купе грянуло хохотом, поезд продолжил свой путь.
- Опа, а у нас высадка через сорок минут, - нервно подметила Шинь, в который раз уже сдавая партию в дурака на троих, - доигрываем и переодеваемся на выход, - кажется, эту партию я снова выиграла, но было несколько не до того.
С вагоном и поездом уже сжились. Как-то прикипели к мягоньким подушечкам и полочкам, да и за двое суток как-то легко получилось сжиться с вагоном. А теперь надо выпрыгивать на сорокаминутной стоянке на непонятный вокзал, который вряд ли отличается от тех сереньких пыльных полустаночков, которые мы уже проскочили, разве что величиной. Как-то боязно.
Мечтая о душе, четверо радостных россиянина в половину восьмого по местному времени ( и в половину девятого по московскому) десантировались на территорию румынской столице. Ой, как-то нехорошо, а назад в вагон можно?
Лирическое отступление: девяносто процентов российских туристов ездят в Румынию через турфирму «Живые Ключи». Остальные десять – через фирмы-посредники или дикарями. Так вот, во избежание я вам лично говорю громко и страшно: люди, если хоть где-то в программе или в словах ваших отправителей фигурирует имя «Еремей Поляков» - делайте морду кирпичом и отказывайтесь иметь дело именно с ним. Поверьте мне, худшего варианта быть просто не может.
Всей нашей компании просто повезло иметь в распоряжении быстроногого и нервного Шиня – я очень быстро начала нервничать, когда нас не подхватили с распростертыми объятиями и оставила сумку на друзей, понеслась искать нужного человека, держа в поле зрения двух тетенек, говоривших по-русски – с тех же «Ключей».
Нас встретил именно этот самый Еремей. Ну, как встретил. Суетливо подскочил с табличкой «Живые Ключи» к этим тетенькам, проигнорировал меня и стал о чем-то быстро им говорить (туристки четырехзвездочницы, угу). Шинь понесся назад к своим, на правах главного в команде (и по документам) отдав команду на быстрый старт. И очень вовремя: дяденька мало того, что плохо и мало говорит на нашенском, так еще и просто уходил без нас с вокзала! Ладно, я-то его догоню, а вот кто другой?
Поляков (фамилию узнали впоследствии, в последний день) быстро сверил нас незаинтересованно со списочком и кинул в сторону какого-то румына, по-русски ни бельмеса не понимавшего, сделал ручкой… и ушел. Как оказалось, доставить нас на курорт Нептун-Олимп должен был именно этот весьма посредственно говорящий по-английски паренек.
«Хуясе», - позлилась Шинь, но паниковать явно не стала.
Как оказалось, до Нептуна едем ввосьмером – еще одна явно русская семья давненько поджидала прибытия нашего поезда. Чемоданы без энтузиазма покидали в багажник какой-то унифицированной маршрутки, быстро раскидались по местам в ней же. И стартанули по улицам.
Мне, Свете и Салкарде, занявшим последние места, было в первое время несколько неуютно.
Бухарест пыльный, шумный и неухоженный. С той изнанки, откуда мы подъехали – это был нищий город, безмерно похожий на какой-нибудь Латинский Квартал Парижа. Одно- и двухэтажные не крашеные сто лет домики, галдящие люди и оборванцы на каждом шагу, разве что – несомненный плюс – очень мало машин. Ни в Брашове, ни в Сигишоаре таких изнанок не наблюдалось. Не успели мы толком ужаснуться («Блячоэтоукуданаспривезлиаааа!!!»), как машинка бодро вильнула на улицу… и Бухарест сменился.
Кого-нибудь этот город, несомненно, впечатлит. Французов, например, вообще не привыкших к монументальности. Нам же, взращенным в пределах Садового кольца, сразу понятно стало, откуда выдернули этот тип постройки, архитектуру и даже планировку улиц – строили все те же немцы, которые батрачили на дядю Сталина.
В центре, где кучка домов разной степени фешенебельности и линялости выпячивает грудь колесом, много места и простора, давит своей громадой архитектура и ласково берет за горлышко, явно доказывая, что тут всё, а кто никто. Узнаете типажик зданий? Разве что у нас они побогаче цветом. Бухарест же серый. Полностью, от первой до последней самой тесной улицы, он серо-белый, как асбестовая пыль. Город-варвар, самый невоспитанный в Румынии, даром что столица. Мой вам совет, езжайте в Брашов. Побывайте в Плоешти. Можете зарулить в средневековую Сигишоару и поесть тамошних восхитительных макарон. Но нечего вам делать в Бухаресте. Монументальный монстр, отстроенный Чаушеску, снесший сотенку-другую симпатичных домиков старого квартала, скопированные с него же монстрики поменьше – на это вам хватит одной обзорки на полдня, поверьте. В Бухаресте хочется с интересом поглазеть, но оставаться там – увольте.
Но конкретно это мы узнаем много позже. Пока что мы ужасались цифре «250 км». Именно столько нам предстояло до Констанцы.
Эх, прокачу! или Как русские гнали
Кто там что-то брякнул про то, что румыны и русские – не братья? Не верьте им! Только славяне могут так любить быструю езду.
Стоило только Бухаресту дать старт флажком с перечеркнутым названием, как наша машинка преобразилась. Кажется, мы сели в сверхзвуковой истребитель. Пардон, он что, закрылки выпускает?! Через десять секунд машина уже летела над автобаном, едва касаясь его колесами. Что примечательно: мы, нервно пристегнувшиеся еще в относительно спокойном Бухаресте, сидели нервненько первое время, в то время как водитель даже не потянулся к ремню. Это правила такие? Ой, мама! Он на обгон фуры пошел!
Бухарест со всех сторон окружала кукуруза. Кукуруза окружала и дорогу: ее было видно все время, пока солнце закатывалось за горизонт.
- Когда солнце сядет – кукуруза тоже будет, - замогильно предположила Света, - она будет тайно за нами наблюдать, - вам не жутко? Ха! Вы просто не видели румынской Кукурузы!
Ночь. Дорога. Стрелка спидометра прилипла к «140» и не слезала с нее вообще. Сверху дует холодный ветер. А за окном – красная луна. Вы когда-нибудь видели действительно КРАСНУЮ луну? Багровую, зависшую, кажется, в паре миллиметров от горизонта, алую, налитую соком, похожую на слегка побитый гранат? Нет? А вот в паре сотен километров от Бухареста – алая луна. Самая настоящая, которая лишь полтора часа спустя порыжела, лишь к полуночи остепенилась, застеснялась и стала порядочно-золостистой. Кстати, зрелище действительно жутковатое, которое, к сожалению, из окна в полную тьму не фотографировалось. Час дороги под местное «Kiss-FM». И первый запах моря – после на удивление быстро пройденного контрольного пункта на въезде на платную дорогу (вот она, прогнившая лапка капитализма). До Констанцы, явившейся нам озером спутанных огненных нитей, мы доехали за два часа.
- Таким ходом – еще полчаса, - подметила Света.
Она была совершенно права.
Курорт – он в любое время суток курорт. Вот только Нептун-Олимп оказался курортом странного сорта.
Деревья? Ладно, в деревья верю. Лошади? Ну, пусть будут, пусть даже в упряжках и побитые жизнью и блошками. А это что за велосипедный катамаран на четыре места?! За окном орет и надрывается местный ди-джей, горит огнями магазинов, кафешек, ресторанов и ресторанчиков местный Бродвей, цокают лошади, тянет навозом, вертится в бешеном темпе миниатюрное чертово колесо, снуют таксисты, дети и собаки, кто-то что-то ест, кто-то куда-то что-то несет, бежит, торопится, падает, встает, отряхивается, бежит, снует, тащит, скромно прячутся в тени праздности и шатания домики – советские. Типично советские. Кондово советские. Мама, я вернулась в Анапу!
Вроде бы все есть. Мы есть? Есть! Курорт есть? Есть! Чего нет? Гостиницы нет! Когда мы смекнули, что нас с каменным выражением возят по кругу, мы как-то нервно хихикнули: оказывается, профессиональные водилы тоже теряются.
Миниатюра «найди отель Миорица», акт первый. В главных ролях – куча ржущих русских, не теряющих присутствия духа, и один до болезненного сосредоточенный румын.
В одну сторону – неверно. Направо? Не угадал, милок, это «Кокор». Прямо? А тут железнодорожный переезд. Зигзагом? А ты за пределы курорта хочешь? Через дорогу? Наискось? Налево? Снова прямо?
- Давайте спросим у таксистов, - давясь смехом минут через десять, предложила я. Смехом давилась, булькала и похлюпывала не одна я.
- Нет-нет, ты чего! – возмутился глава соседнего семейства. – Нам тут такую экскурсию по побережью устраивают! Один день Ивана Сусанина! Поляки, в строй!
На этот раз на гогот шофер даже нервно обернулся. Но дорогу все-таки решил спросить. У таксиста. Его счастье, что он русского не знал. И пошел спросить дорогу у таксиста. Таксистки. Тетеньки-испанки. И таки нашли гостиницу! За сорок минут до полуночи наш автобусик с нервно бегающим косой восьмерочкой вокруг багажа шофером остановился у зелененького щербатого и краски просящего здания с гордой вывеской «Miorita» на фасаде.
Ну, допустим. На ресепшене не знают английского – нормально! Жестами можно объясниться, благо, средний палец есть у всех, равно как и паспорт для всяких неприличных телодвижений. Ну, допустим, ключики тут медные на пластмассовой бирочке и не тянут на заявленные три звезды. Ну, пусть тут лифт дребезжит и охает, а лестницы – один в один как в подмосковном «Нефтянике», даже с прибитыми горизонтальными полосочками по баклушам. Но номер!
«Они убьют меня», - сумка мне чуть не отдавила ногу, когда я узрела, куда мы попали.
Нет, конечно, оно вполне съедабельно. Ну, пусть не тянет даже на французские две звезды. Пусть тут пахнет молью и кроватки a-la «Ложе Прокруста, серийное производство». Ну, пусть тут телевизор «Рубин» с диагональю четырнадцать дюймов маскируется под какой-то «NEI». Зато тут есть тахточка! И балкон! Черт, они точно убьют меня! Паника-паника-паника! А полотенца! Эти полинялые повыдерганные кем-то коврики для ног? А где мыльце? А, вот эта милостынька в виде двух кружочков с душком в целлофане? А где ванна? А почему весь санузел на полтора метра? «Мы точно не в Польше?»
После подобного узретого непотребства (видимо, все красивые номера в буклетиках – это единичный экземпляр) очень захотелось рысью сбегать в номер к Свете и Салкарде и мимоходом, замаскировавшись необходимостью притаранить голодному Анимейчику еды, выяснить, чем и как меня будут убивать за то, что я притащила кого-то в подобную не дыру даже, а дырку. Не будем уточнять, о чем я.
Но все оказались настроены на удивление миролюбиво. Меры по кастрации в полевых условиях применять не стали.
- Это же три звезды, а мы студенты, - элегически возвела очи горе Света.
- Все нормально, есть где спать – отлично, - заверила Салкарда.
«Как-то синхронно они меня утешают», - занервничала Шинь еще больше, вспомнив, что примерно то же и примерно с теми же интонациями минут десять назад ей сказал Анимей.
Дабы успокоить Шиня, Света выдала ей на руки булку и устроила серию пошлых фоточек «три бабы в одной койке». Мысленно Шинь икнула, в сотый раз, аки Евгеша Мошкин, уточнила, злится ли на нее кто, а после пугливым тушканом забилась в собственный номер.
«Адъ, просто адъ, а еще подъем в восемь утра – на завтрак. По талончикам».
Первый день на море, заявленный в программе, закончился.
URL записичитать дальше
Десятое августа
Вадул-Сирет или Как русские ожидали и нервничали
Эээ? Если можно от кончиков волос и до пяток быть одним недоумением, то Шинь был именно им. Это Румыния? Да вроде нет.
Двухчасовая стоянка состоялась в местечке под мелодичным названием Вадул-Сирет. Поезд грозно попыхтел у перрона, ревниво покосился на симпатичное и совершенно пустое здание вокзала, впустил в прохладное нутро раскаленного снаружи монстровагона новых пограничников и заставил разочароваться (так-так, а где местная Мисс Румыния?! Кто этот толстый Марио из итальянских комедий?!), после чего… куда это нас повезли?! Отдайте паспорта, не пятьтесь задом! Как оказалось, поезда сдают задом еще ловчее и быстрее, чем едут вперед.
По окнам захлестали ветки каких-то кустиков, сбоку замелькали родные дочери гильотины и вагонетки, а потом поезд замер перед странными дяденьками, бодро матюгавшимися на украинском. Поезд, как оказалось, отогнали на запасной путь – менять ему «шины». Что, в принципе, неудивительно, учитывая, что всю Украину и европейскую часть России он пробежал в одних и тех же «ботиночках». Последовала серия ритмичных сильных «туф-бубуфов» - вагоны расцепили и разогнали почти вручную на некоторое расстояние друг от друга.
- Ой, а что это они делают? – напряженно спросила Салкарда, глядя на соседний запасной путь, где какому-то синенькому вагончику с украинскими буковками меняли колеса.
А делали дяденьки вод что – под днище вагона загонялись большие, похожие на столбики, домкраты на огромный вес. И ловко поднимали эти самые вагончики, в которых мы мирно дожевывали колбаску, на высоту порядка трех метров. После чего очередная внебрачная дочь (теперь уже от виселицы и Останкинской Башни) загоняла новые колесики под вагон. Вагон опускался на них, свинчивался, делал проверку тормозов, удовлетворенно елозил туда-сюда по рельсикам и, пыхтя, пристраивался к своему соседу. Процедура сравнительно быстра, учитывая, что вся стоянка в Вадуле – сто тридцать минут, а вагон шестнадцать. И ощущения – презанятнейшие, особенно если лежишь спиной на полке. Вроде и не чувствуешь, как тебя поднимает, а вот мир уползает куда-то вниз, если смотреть в окошко коридора. Сродни катанию на аттракционах: и забавно, и пузико колет.
От скуки у проводников были уперты чашки под чай и сам чай, а также симпатичные ложечки: действительно милые.
Остатки еды медленно дожевывались под нервическое ожидание: ну и зачем, спрашивается, так рано просыпаться, если на вокзал мы пребываем все равно только в полвосьмого?
Некоторое время спустя студиозусам выдали на руки к сердцу прижатые документики. Все тот же «Марио», скороговоркой выговоривший «нркткиалкгльржиесть?», примерно в той же манере пожелал нам «счсливгпти» и суетливо хлопнул дверью купе. Поезд тронулся через пару минут. По расписанию, отставая всего минуты на три, поезд ломанулся вперед уже по территории Румынии, высыпав на ближайших же стоянках табличками с латиничей и орлом на фоне триколора. Только уже не БСК.
КУКУРУЗА!!! или Как русские впервые на Румынию смотрели
Всегда, когда оказываешься в новой стране, ожидаешь каких-то качественных отличий сразу за чертой границе. Ведь пару метров назад ты был еще на Украине (ну вот чем она может отличаться от России, а?), а сейчас – уже в Румынии. И название-то странное, и язык совсем чудной, на скорый, но узнаваемый говор братьев-славян непохожий нив одном месте. Значит, прямо за границей должны быть вампиры, цыгане, кибитки, замки и прочие дракулизмы вместе со стереотипами! А что оказалось?
Помните ту самую «Валахию», которую соловьем воспевают в каждом дурном фанфике по Хеллсингу? Ну ту, где горы, леса, скалы, прочие гоццко-мрачныйи штуковины? Так вот, дети мои, я вам так скажу: если бы Дракулу провезли по современной Валахии (только не путайте, я вас прошу КНЯЖЕСТВО Валахию и Валахию) и сказали мрачному дядьки - смотри, тут твой дом, чувак - он был бы оскорблен.
Во-первых, горы есть. Они действительно есть. Южные Карпаты мягонько липнут к земле где-то на уровне горизонта, то вздымаются, то опадают, то прыгают на вагон сзади, то атакуют спереди. Но они далеко. Тянись до них руками, беги километры – тогда и окажешься на них. Пока же сидишь в вагоне поезда – зубри, что нынешняя Валахия (Мунтения + Алтения + Румынская Молдова) – суть тот же совок, в котором ты провел свое голозадое детство, взращивая щавелек на даче у бабушки.
Вы думаете, это Россия страна просторов? Да ха! Вы видели когда-нибудь степь, придавленную основанием какой-нибудь невысокой горки метров в пятьсот? Настоящую, седую, местами выжженную, местами подзолоченную, местами пересеченную высохшими канальцами искусственных речушек. Современная Валахия – это крохотные местами грязные, местами нарядные, но непременно под красными черепичными крышами домики, забитые, задавленные со всех сторон аграрными полями, липнущие к самой железной дороге и заглядывающие в глаза проезжающим любопытными мордочками коз, копающихся в песке чумазо-загорелых ребятишек и большими умными очами тощеватых кобылок. Пока едешь от станции к станции, от Базэу к Фокшани, от Фокшани к Плоешти, не встретишь ни одного дома – они пугливо спрятались и сжались где-то под крылом небольшой нефтяной вышки, на время отвоевавшей себе местечко у злаков. Злаков невысоких, но густых, берущих не высотой, как в Чернозьмье, но густой силищей собственной массы и количества. Запомните, дети мои, никогда не пишите в фанфиках, если пихаете вампира в современную Валахию, что он там бродил и прыгал по горам вместе с козами, единственное место, где он мог бродить, это…
Помните Кинга? Стивена? Так вот. Валахия – это страна Кошмаров по Кингу. Потому что нет кусочка земли больше, чем полкилометра, где не было бы ЕЕ. Кукурузы.
- Да сколько же ее тут?! – за окном кукурузное поле.
Еще одно. Третье, на полгектара. И еще одно. На гектар. И еще одно – на два. И еще одно – до горизонта. И еще одно.
Кукуруза здесь везде. Где нет кукурузы – там есть подсолнухи. Не те гиганты, которыми порой хвастают подмосковные бабульки, когда от души хрустят черненькими скорлупками, а мелкие, некрупные, словно невызревшие, в кулак размером, крепкие и отчаянно бьющиеся за кусочек места под солнцем с родными братьями. Где нет подсолнуха – там коричнево-сухая земля, где не так давно колосилась уже сметанная в скирды пшеница. И так до самых гор, поросших, если верить увеличению на сорок, мелкими яблоневыми и персиковыми кустарниками. Россия – аграрная страна? Да ха! Вы в Румынии не были! В этой стране кукурузы в сотню раз больше, чем людей! Все поняли, почему их зовут мамалыжниками? Потому что везде есть кукуруза. Где нет кукурузы – там турзона. И тут явно не растения борются за жизнь, а деревушки выглядят так, будто дети Кукурузы хорошо так помяли их и погрозили пальчиком: ни-ни, не разрастаться, у нас тут ВВП растет!
Может быть, я несу чушь на чей-то взгляд, но я действительно под впечатлением от количества зерновых, злаковых и прочих кормовых. Очень хорошо видно страну, которая сама себя кормит и кормит половину зажравшейся Европы, давно забывшей, что такое что-то выращивать. Нам, давно уже запустившим такую землю, где и оглобля прорастает, многому можно поучиться у страны, в которой воды на полив хватает далеко не всегда. И если мы еще пытаемся там где-то пыжиться со своим давно уже никому не нужным хлебом, то тут, вот в этой стране, не кичатся званием аграриев, а просто развивают сельское хозяйство.
Рядом с раздолбанными домиками румынской Молдовы – новенькие фермы и попыхивающие красные трактора. На каждом сарайчике – спутниковая тарелка. На железнодорожном переезде рядом с дышащей на ладан “Dacia” – лошадь, ребра которой можно пересчитать. Запомните, дети мои, что Румыния перестала быть страной цыган еще при Чаушеску, а то и много раньше: тут все живут тем, что нарастили и напродавали. А еще да – тут лошадь ценнее автомобиля, потому что проехать на ней проще, да и бензин, сцуко, дорогой, чего не скажешь о травке, которой растет вокруг каждого сарайчика.
Но если отбросить все эти сумбурные навеянные початками мысли о КУКУРУЗЕ, то есть ощущение, что мы не уехали из России. За окнами – тот же Ростов, тот же Волгоград, только вот местным властям моча в голову ударила, сбросив ошейник лени, так что то ажно кинулось поднимать сельское хозяйство. И предкарпатье – это почти предкавказ. Разве что домов у нас все-таки побольше будет. Ну да что там, ведь во всей Румынии – всего двадцать два миллиона жителей. И из них восемь живет по городам, а остальные – под спутниковой тарелкой в сарае в окружении отар на удивление бодрых овечек. Совок как будто никуда и не ушел, а люди – да все те же. Ну подумаешь, не тетя Рая и не дядя Митя, а тетя Ралука и дядя Михня. Лица-то одинаковые. И даже платочек на седой голове тот же. И семечки. Вот только небо тут – другое. Серо-дымчатое, без оттенков голубого, заморенное ослепительным кругляшом солнца и без единого облачка. И редкими звездочками в них – кресты. Кстати, православные.
- Мне так умилительно, когда я представляю, что Алукард, маленький такой, бегает и играет в кукурузе, - умилительно пропела Шинь, задвигая подальше мысль об ацтеках и прочих Кортесах.
- Угу, первый Румынский Кукурузник, - согласился Анимей.
Купе грянуло хохотом, поезд продолжил свой путь.
Это что, Париж? или Как русские на Бухарест дивились
- Опа, а у нас высадка через сорок минут, - нервно подметила Шинь, в который раз уже сдавая партию в дурака на троих, - доигрываем и переодеваемся на выход, - кажется, эту партию я снова выиграла, но было несколько не до того.
С вагоном и поездом уже сжились. Как-то прикипели к мягоньким подушечкам и полочкам, да и за двое суток как-то легко получилось сжиться с вагоном. А теперь надо выпрыгивать на сорокаминутной стоянке на непонятный вокзал, который вряд ли отличается от тех сереньких пыльных полустаночков, которые мы уже проскочили, разве что величиной. Как-то боязно.
Мечтая о душе, четверо радостных россиянина в половину восьмого по местному времени ( и в половину девятого по московскому) десантировались на территорию румынской столице. Ой, как-то нехорошо, а назад в вагон можно?
Лирическое отступление: девяносто процентов российских туристов ездят в Румынию через турфирму «Живые Ключи». Остальные десять – через фирмы-посредники или дикарями. Так вот, во избежание я вам лично говорю громко и страшно: люди, если хоть где-то в программе или в словах ваших отправителей фигурирует имя «Еремей Поляков» - делайте морду кирпичом и отказывайтесь иметь дело именно с ним. Поверьте мне, худшего варианта быть просто не может.
Всей нашей компании просто повезло иметь в распоряжении быстроногого и нервного Шиня – я очень быстро начала нервничать, когда нас не подхватили с распростертыми объятиями и оставила сумку на друзей, понеслась искать нужного человека, держа в поле зрения двух тетенек, говоривших по-русски – с тех же «Ключей».
Нас встретил именно этот самый Еремей. Ну, как встретил. Суетливо подскочил с табличкой «Живые Ключи» к этим тетенькам, проигнорировал меня и стал о чем-то быстро им говорить (туристки четырехзвездочницы, угу). Шинь понесся назад к своим, на правах главного в команде (и по документам) отдав команду на быстрый старт. И очень вовремя: дяденька мало того, что плохо и мало говорит на нашенском, так еще и просто уходил без нас с вокзала! Ладно, я-то его догоню, а вот кто другой?
Поляков (фамилию узнали впоследствии, в последний день) быстро сверил нас незаинтересованно со списочком и кинул в сторону какого-то румына, по-русски ни бельмеса не понимавшего, сделал ручкой… и ушел. Как оказалось, доставить нас на курорт Нептун-Олимп должен был именно этот весьма посредственно говорящий по-английски паренек.
«Хуясе», - позлилась Шинь, но паниковать явно не стала.
Как оказалось, до Нептуна едем ввосьмером – еще одна явно русская семья давненько поджидала прибытия нашего поезда. Чемоданы без энтузиазма покидали в багажник какой-то унифицированной маршрутки, быстро раскидались по местам в ней же. И стартанули по улицам.
Мне, Свете и Салкарде, занявшим последние места, было в первое время несколько неуютно.
Бухарест пыльный, шумный и неухоженный. С той изнанки, откуда мы подъехали – это был нищий город, безмерно похожий на какой-нибудь Латинский Квартал Парижа. Одно- и двухэтажные не крашеные сто лет домики, галдящие люди и оборванцы на каждом шагу, разве что – несомненный плюс – очень мало машин. Ни в Брашове, ни в Сигишоаре таких изнанок не наблюдалось. Не успели мы толком ужаснуться («Блячоэтоукуданаспривезлиаааа!!!»), как машинка бодро вильнула на улицу… и Бухарест сменился.
Кого-нибудь этот город, несомненно, впечатлит. Французов, например, вообще не привыкших к монументальности. Нам же, взращенным в пределах Садового кольца, сразу понятно стало, откуда выдернули этот тип постройки, архитектуру и даже планировку улиц – строили все те же немцы, которые батрачили на дядю Сталина.
В центре, где кучка домов разной степени фешенебельности и линялости выпячивает грудь колесом, много места и простора, давит своей громадой архитектура и ласково берет за горлышко, явно доказывая, что тут всё, а кто никто. Узнаете типажик зданий? Разве что у нас они побогаче цветом. Бухарест же серый. Полностью, от первой до последней самой тесной улицы, он серо-белый, как асбестовая пыль. Город-варвар, самый невоспитанный в Румынии, даром что столица. Мой вам совет, езжайте в Брашов. Побывайте в Плоешти. Можете зарулить в средневековую Сигишоару и поесть тамошних восхитительных макарон. Но нечего вам делать в Бухаресте. Монументальный монстр, отстроенный Чаушеску, снесший сотенку-другую симпатичных домиков старого квартала, скопированные с него же монстрики поменьше – на это вам хватит одной обзорки на полдня, поверьте. В Бухаресте хочется с интересом поглазеть, но оставаться там – увольте.
Но конкретно это мы узнаем много позже. Пока что мы ужасались цифре «250 км». Именно столько нам предстояло до Констанцы.
Эх, прокачу! или Как русские гнали
Кто там что-то брякнул про то, что румыны и русские – не братья? Не верьте им! Только славяне могут так любить быструю езду.
Стоило только Бухаресту дать старт флажком с перечеркнутым названием, как наша машинка преобразилась. Кажется, мы сели в сверхзвуковой истребитель. Пардон, он что, закрылки выпускает?! Через десять секунд машина уже летела над автобаном, едва касаясь его колесами. Что примечательно: мы, нервно пристегнувшиеся еще в относительно спокойном Бухаресте, сидели нервненько первое время, в то время как водитель даже не потянулся к ремню. Это правила такие? Ой, мама! Он на обгон фуры пошел!
Бухарест со всех сторон окружала кукуруза. Кукуруза окружала и дорогу: ее было видно все время, пока солнце закатывалось за горизонт.
- Когда солнце сядет – кукуруза тоже будет, - замогильно предположила Света, - она будет тайно за нами наблюдать, - вам не жутко? Ха! Вы просто не видели румынской Кукурузы!
Ночь. Дорога. Стрелка спидометра прилипла к «140» и не слезала с нее вообще. Сверху дует холодный ветер. А за окном – красная луна. Вы когда-нибудь видели действительно КРАСНУЮ луну? Багровую, зависшую, кажется, в паре миллиметров от горизонта, алую, налитую соком, похожую на слегка побитый гранат? Нет? А вот в паре сотен километров от Бухареста – алая луна. Самая настоящая, которая лишь полтора часа спустя порыжела, лишь к полуночи остепенилась, застеснялась и стала порядочно-золостистой. Кстати, зрелище действительно жутковатое, которое, к сожалению, из окна в полную тьму не фотографировалось. Час дороги под местное «Kiss-FM». И первый запах моря – после на удивление быстро пройденного контрольного пункта на въезде на платную дорогу (вот она, прогнившая лапка капитализма). До Констанцы, явившейся нам озером спутанных огненных нитей, мы доехали за два часа.
- Таким ходом – еще полчаса, - подметила Света.
Она была совершенно права.
Один день Ивана Сусанина или Как русских пытались потерять
Курорт – он в любое время суток курорт. Вот только Нептун-Олимп оказался курортом странного сорта.
Деревья? Ладно, в деревья верю. Лошади? Ну, пусть будут, пусть даже в упряжках и побитые жизнью и блошками. А это что за велосипедный катамаран на четыре места?! За окном орет и надрывается местный ди-джей, горит огнями магазинов, кафешек, ресторанов и ресторанчиков местный Бродвей, цокают лошади, тянет навозом, вертится в бешеном темпе миниатюрное чертово колесо, снуют таксисты, дети и собаки, кто-то что-то ест, кто-то куда-то что-то несет, бежит, торопится, падает, встает, отряхивается, бежит, снует, тащит, скромно прячутся в тени праздности и шатания домики – советские. Типично советские. Кондово советские. Мама, я вернулась в Анапу!
Вроде бы все есть. Мы есть? Есть! Курорт есть? Есть! Чего нет? Гостиницы нет! Когда мы смекнули, что нас с каменным выражением возят по кругу, мы как-то нервно хихикнули: оказывается, профессиональные водилы тоже теряются.
Миниатюра «найди отель Миорица», акт первый. В главных ролях – куча ржущих русских, не теряющих присутствия духа, и один до болезненного сосредоточенный румын.
В одну сторону – неверно. Направо? Не угадал, милок, это «Кокор». Прямо? А тут железнодорожный переезд. Зигзагом? А ты за пределы курорта хочешь? Через дорогу? Наискось? Налево? Снова прямо?
- Давайте спросим у таксистов, - давясь смехом минут через десять, предложила я. Смехом давилась, булькала и похлюпывала не одна я.
- Нет-нет, ты чего! – возмутился глава соседнего семейства. – Нам тут такую экскурсию по побережью устраивают! Один день Ивана Сусанина! Поляки, в строй!
На этот раз на гогот шофер даже нервно обернулся. Но дорогу все-таки решил спросить. У таксиста. Его счастье, что он русского не знал. И пошел спросить дорогу у таксиста. Таксистки. Тетеньки-испанки. И таки нашли гостиницу! За сорок минут до полуночи наш автобусик с нервно бегающим косой восьмерочкой вокруг багажа шофером остановился у зелененького щербатого и краски просящего здания с гордой вывеской «Miorita» на фасаде.
Мама, забери меня домой или Как русские в Чистилище попали
Ну, допустим. На ресепшене не знают английского – нормально! Жестами можно объясниться, благо, средний палец есть у всех, равно как и паспорт для всяких неприличных телодвижений. Ну, допустим, ключики тут медные на пластмассовой бирочке и не тянут на заявленные три звезды. Ну, пусть тут лифт дребезжит и охает, а лестницы – один в один как в подмосковном «Нефтянике», даже с прибитыми горизонтальными полосочками по баклушам. Но номер!
«Они убьют меня», - сумка мне чуть не отдавила ногу, когда я узрела, куда мы попали.
Нет, конечно, оно вполне съедабельно. Ну, пусть не тянет даже на французские две звезды. Пусть тут пахнет молью и кроватки a-la «Ложе Прокруста, серийное производство». Ну, пусть тут телевизор «Рубин» с диагональю четырнадцать дюймов маскируется под какой-то «NEI». Зато тут есть тахточка! И балкон! Черт, они точно убьют меня! Паника-паника-паника! А полотенца! Эти полинялые повыдерганные кем-то коврики для ног? А где мыльце? А, вот эта милостынька в виде двух кружочков с душком в целлофане? А где ванна? А почему весь санузел на полтора метра? «Мы точно не в Польше?»
После подобного узретого непотребства (видимо, все красивые номера в буклетиках – это единичный экземпляр) очень захотелось рысью сбегать в номер к Свете и Салкарде и мимоходом, замаскировавшись необходимостью притаранить голодному Анимейчику еды, выяснить, чем и как меня будут убивать за то, что я притащила кого-то в подобную не дыру даже, а дырку. Не будем уточнять, о чем я.
Но все оказались настроены на удивление миролюбиво. Меры по кастрации в полевых условиях применять не стали.
- Это же три звезды, а мы студенты, - элегически возвела очи горе Света.
- Все нормально, есть где спать – отлично, - заверила Салкарда.
«Как-то синхронно они меня утешают», - занервничала Шинь еще больше, вспомнив, что примерно то же и примерно с теми же интонациями минут десять назад ей сказал Анимей.
Дабы успокоить Шиня, Света выдала ей на руки булку и устроила серию пошлых фоточек «три бабы в одной койке». Мысленно Шинь икнула, в сотый раз, аки Евгеша Мошкин, уточнила, злится ли на нее кто, а после пугливым тушканом забилась в собственный номер.
«Адъ, просто адъ, а еще подъем в восемь утра – на завтрак. По талончикам».
Первый день на море, заявленный в программе, закончился.
@темы: приколы нашего городка, склерозу на съедение, цитаты, Румыния, жизнь
-
-
23.08.2009 в 16:13В длину или в ширину?
-
-
23.08.2009 в 18:36-
-
23.08.2009 в 18:43