Это я так, чисто теоретически.
24.08.2009 в 22:42
Пишет -Шинигами-:Отчет о пребывании в Румынии. 11.08.09
читать дальше
Значит так, ночи холодные. Ночи действительно холодные. Если летом тут под камень спрячется кто угодно, даже потомственный йог, потому что солнышко в состоянии расплавить кирпич, асфальт, щебень, шифер, стекло и протоплазму, то ночью (которая в этих местах, видимо, из-за близости к экватору, наступает крайне быстро) термометр как-то немного грустнеет: все помним, что Черное Море – это уже субтропики.
Какая жалость, что о наличии второго, запасного, комплекта пледиков в шкафу очень мерзлявый Шинь узнал только в день отъезда. А так – ну подумаешь же! – в два часа ночи во мне проснулся гопник, требовавший в качестве компенсации, ну, скажем, за слишком довольное лицо, стибрить у слишком счастливого во сне Анимейчика его одеяло и прихватизировать себе на бедность. Мантра «я знаю его с детства» и очередной пинок от желания вздремнуть не дали моему другу проснуться обворованным на один шерстяной клетчатый лоскутик. Бурчащий Шинь заполз в свое змеиное гнездо и продолжил смотреть хентайно-злодейные сны.
Утро. Механизм самокатапультирования из постели под деликатное «хуть-хуть», издаваемое таким образом похрапывающим Анимеем. «Надо было забрать одеяло», - зябко потирая плечи, Шинь потащился (протащился) в ванную, выложенную от пола до потолка симпатичными кубиками зелененького цвета, имитировавшими микро-плитку. И вот тут еще один сюрприз от «Миорицы» (это слово теперь навеки стало аналогом мата в моем лексиконе, вот увидишь какую-нибудь страшную жуть – плюнь на нее и назови ее «Миорицей» - полегчает, поверь мне)! Как оказалось, туго ходившие в пазах дверцы (пластмассовые, кстати) душевой предпочитали доверчиво оставаться в руках при попытке в эту душевую попасть. «Залить им пол нафиг, пусть мучаются», - полный злодейских планов Шинь как-то предпочел не заметить, что на полу специально для него чья-то заботливая рука ввинтила второй водосток.
Побудка Анимея и путь до комнаты наших девушек прошел успешно. По лицам своих подруг я не прочла, что они тоже всю ночь мечтали попереть друг у дружки одеяло, пристыдилась и покорно подхватила зелененькие билетики (привет, карточная система!), дававшие нам право поесть в этом, несомненно, злачном (кукурузном) месте.
- Я чую наебку, - пафосно произнес Шинь по-русски, уже не боясь, что рядышком кто-нибудь, кроме тех, кому надо, поймет, - тут нет чистых тарелок!
- Тут нет еды, - мрачно заявил Анимей. Внутренне я не могла с ним не согласиться.
Тарелочка с помидорами. Тарелочка с огурцами. С чем-то, что пыталось сымитировать брынзу. Тарелочка с джемом в пластиковых куветочках. С хлебом, который, видимо, рубили с плеча мачете. С папиросно наструганным сыром неопределенного сорта и молокопроисхождения. И, наконец, три тарелки с разной колбасой. И все.
- Тут подозрительный омлет, - заявила шустрая Шинь, смотавшись к большому общему чану, где лежало что-то ватно-белое. Все синхронно передернулись. Даже те, кто любит омлет.
В связи с наступлением на территории отеля «Миорица» голодов, начальник принял и отдал по подразделению беспрецедентное решение: грабануть отель на колбасу, если нам не дают нормальной еды, а проплачен только завтрак.
Колбасы стырили. Колбасы стырили очень много. Стырили много чая, местного, судя по отвратительному качеству растворимости – очень натурального. Здесь нужно небольшое лирическое отступление.
Румыны любят кофе. Они очень любят кофе. Они безмерно любят кофе, даже сильнее, чем англичане – свой чай. А чай почитают чем-то сродни травкам для лечения болезней, когда совсем плохо и глаза вываливаются. В ресторанах всегда первым заказывается напиток. Если вы закажете, скажем, кофе и сосиски – кофе принесут первым. Подразумевается, что покамест вы будете его неспеша пить (неспеша, потому что румыны – очень ленивый народ, который не работает по субботам даже в банках), вам будут неторопливо жарить яичницу. Бдите, зрите, помните! И попробуйте местный чай: это вам не липтон. Настоянный на настоящих травках, очень медленно отдающий воде цвет, некрепкий – его надо заваривать порциями по три пакетика в чашку. Но уж что точно – не пожалеете. И обязательно скрадите себе пакетиков! Румыны вас поймут, это точно.
Так как водитель с каменным лицом возил нас предыдущей ночью по побережью достаточно долго, то возникло желание посмотреть те же яйца, но в профиль – при дневном свете, то есть. И, несмотря на нудеж Шинь, страждавшей немедленно, вот прям щас, в восемь утра, идти купаться, ее потащили вместе со всеми по побережью. Ножками гулять.
Злачное (кукурузное) место ночью днем таковым не казалось вовсе. Не на курорт нас привезли, а в подмосковный пансионат для старушек, где много дорожек и три-четыре десятка однотипных домиков, отличающихся лишь количеством этажей и покраской. Ну, еще звездочками на фасаде (что, в принципе, не мешало отелям быть такими же пошарпанными и несчастными).
Окрестности здесь…. Псевдолесные. Как-то очень быстро становится понятно, что настоящих деревьев и кустиков тут сроду не было – оно и понятно, в степи, которая подводит к курортам плавно, все давно либо выжжено, либо окукурузено. А стройные кленчики, кипарисы и прочий шиповник – это явно попытка придать степи вид более лесной. Мне кажется, что создатели зря это сделали – представьте себе, как хорошо было бы ощущать себя путником в пустыне, набредшим на огромный оазис-мираж с полоской грязно-белого вымытого до раковин песка? А тут как-то пошленько насажали… когда мы будем выезжать с курорта и перемахнем всей массой автобуса границу – железнодорожный переезд – между курортом и настоящей Румынией, то очень явственно будет заметно, что с деревцами тут явно кто-то постарался именно для нас, отдыхающих.
Но пока меня водили почти за ручку по окрестностям, показывали самый распространенный здешний транспорт – лошадок разной степени потрепанности и горделивости – я все думала, где же море, не отвлекаясь на иной саспенс.
У Шинь горела душа. Метущийся неспокойный богосмерт все ждал – ну вот, мы же тут на каких-то три дня, один из которых у нас сперла турфирма! Я хочу купаться! Мыться, плескаться, плавать и валяться на песке! Пустите, изверги! Не хочу ножками гулять!
- Гулять, - с нажимом приказывала Света, а мы все куда-то шли и шли.
Шли мимо громоздкого Кокора (четыре звезды) и совсем мелких отелей с двумя звездочками на фасаде, которые и название-то свое прятали – так нас стеснялись. Шли мимо зарослей кипарисов. Шли по террасам и шли по тротуарам. Шли мимо охотно пропускающих нас даже по самому грубому нарушению правил машин. Шли к железнодорожному переезду, дивились на двухэтажные электрички (да, тут двухэтажные электрички, этакая пародия на дабблдеккер, а еще они стоят дороже и ходят быстрее на два часа в среднем, чем простые, красненькие, один в один наши зелененькие) и пятились назад, в цивилизацию. Шли и поворачивали, петляли и глазели, пока Шиню окончательно не осточертело (прошло порядка часа) бродить без цели.
- Пойдемте к мо-о-о-орю! – нудила я, почти дергая Свету за рукав.
- Нет, мы будем гулять.
- Просто так гулять не интересно! – возмутился Шинь. – Давайте гулять к морю! Давайте спросим дорогу!
- Мы не будем спрашивать дорогу, - твердо сказала света, - мы будем гулять.
И мы гуляли дальше. Мимо отелей, на крышах которых меняли белье (хорошее место под прачечную, да?) Мимо людей. Мимо детей… с кругами?! У того ребенка был круг! Он идет к морю!
- Sorry, where is the sea? – это позже окажется, что в компании Шинь со своим мерзейшим английским оказалась самой быстро, внятно и охотно говорящей на аглицкой мове, пусть и заглатывая от волнения всю грамматику. Тогда мне очень хотелось купаться и сбегать из-под опеки Светы. И я сбегал. К тетеньки, ведшей за ручку ребенка с кругом.
Пара взмахов руками (туда, потом туда, а потом вниз – все будет круто) – и Шинь сбежал от тетеньки. Как оказалось – махи руками были совершенно не нужны: мы оказались на террасе четырехзвездочного отеля с роскошным пляжем при гостинице, надо-то было сделать шагов двадцать прямо. И оттуда был первый вид на море.
И оно было спокойное. Огромное. Гладкое, точно прилизанное ветром и дальними штормами. Оно спало и только готовилось разгуляться, разгладив морщины на зеленовато-сером своем лике. Оно было величественным и совсем не Черным. Оно было просто Морем. До поры спокойным. Нашим морем на несколько дней.
До моих восторженных визгов хочется сделать еще одно лирическое отступление. О Черном Море с Румынской стороны.
Ну, кто из нас не ездил в эти Евпатории и прочие Сочи, верно? Так вот, запоминаем, что тамошнее море, грязненькое такое, засранное кем только можно – это плохо, а прислуживать и прыгать там вокруг вас (если еще захотят, угу) будут не вышколенные, пусть и немного ленивые, румыны, а наглые и хамоватые хохлы (при всем уважении, но знаю я тот сервис, благо, отдыхала на Украине раз восемь в совокупности). Теперь посмотрим на румынскую часть черноморского побережья.
Это море не совсем море из-за одной очень красивой реченьки: из-за Дуная. Дунай – огромное хранилище пресной и очень чистой воды (я видела Дунай, он чистый). И впадает тот Дунай совсем недалеко от того же Нептуна, размывая тот самый сероводород и делая воду на румынской части моря совершенно прозрачной. Стоя в воде по шею, вы будете видеть кончики своих ног. Да, здесь не очень соленая вода в сравнении с евпаторским морем, например. А еще здесь не живут водоросли и не плавают рыбы – совсем. А еще на это море банально приятнее смотреть.
После открытого вида, пусть и с террасы совершенно чужого отеля, нам всем стало немного не по себе. Знаете, тревожное томящее желание немедленно бежать-и-делать. После вида совершенно спокойной ласковой бухточки с чем-то каменистым, огораживавшим ее от прибоя (убейте мое воображение, но это же члены! Короткие и обрезанные!), нам всем, даже тем, кто гулял, очень шустро захотелось плавать. Так что мы, помочив немного ноги, аки Жириновский сапоги в Индийском океане, в волнах-дразнилках высотой сантиметров в пять, решили срочно искать отель, а вместе с ним: купальники и полотенца.
Но что это! На входе в «Ммммммиорицу» оказалось, что о нас вспомнило родимое отечество! Отечество предстало в виде худой дерганой, как курица с тысячей цыплят, тетеньки со списком.
- Ну, наконец-то! Я думала, что вас уже не найду! – кинулась она к нам и потащила на диванчики в холле.
Тетенька оказалась местным аналогом полугида. В ее задачи входило сказать нам, где нас подберет нормальный гид в день отъезда в горы. Тетенька выдала координаты, талончик на сухпаек и пригрозила не опаздывать.
- У вас осталось всего два дня, - садистки нажала она на больную мозольку, - так что вам лучше поторопиться, - дав нам на прощание координаты местного рыбного ресторанчика, где есть меню на русском (хрюк!) и пункта обмена валюты, тетенька быстро ретировалась в неизвестном направлении. А экскурсии, салаты и массажи?
«Ну и черт с тобой», - подумала Шинь, ломанувшись в ванную, переодеваться: Шинь было наплевать, она хотела купаться.
Пластмассовые деньги или Как русские до моря добирались
Перед тем, как мы все-таки нашли море, имел место небольшой квест «разменяй деньги». На выбор было два места: либо небольшой банк сомнительного происхождения, либо сомнительный мальчик в сомнительной палатке, который сомнительно всех грабит. Вот только нюанс: в банке никто не говорил по-английски и не реагировал даже на подсунутый под самый нос разговорник, посылая в совершенно невообразимые стороны, не предсказуемые в своей запутанности. Впоследствии выяснится, что нас отправляли к местному банкомату.
Небольшое лирическое отступление о системе обмена денег.
Здесь деньги меняют тремя способами: по курсу валют, по курсу валют с комиссией, в банкоматах. Если меняете через банкомат, то просто суете денежку (сдачи не дают) и задаете валюту приема и валюту, которую хотели бы получить. По факту – система удобная. Но о ней надо банально знать. Мы же поостереглись совать деньги в шайтан-коробку. Если меняете по курсу валют, то идете к самому нищему на свете стенду, на котором только две валюты: евро и доллар. Курс таких обменников не намного отстает от банковского (разница на выходе в одну бань, если банковский курс – 4,16, то таких обменников – 4,15), стоит остерегаться только обманщиков. И третий вариант: тут у вас будет огромный выбор валют, от юаней и до рублей, который и будет указан на красочном огромных размеров стенде. Вот только комиссию возьмут порядка пятнадцати процентов, а то и выше. Вывод? Меняйте деньги в Румынии на стендах евро-доллар!
Деньги мы так и не поменяли, потому что связываться с банком не рискнули, а вторая палатка не открылась. Впоследствии мы с Анимеем улучили моментик и сбегали за местной денежкой.
И сразу – второе крохотное лирическое отступление. О румынских деньгах.
Румынские деньги называются леи, румынские монетки называются «бани». Несмотря на то, что Румынии с 2007 года в евросоюзе, на ее территории еще не разрешено полноценное пользование евро, так что менять придется сразу – учитывайте это.
Леи сделаны из пластика. Да, это пластиковые бумажки. Их не возьмет вода – они вообще не мокнут. Их трудно (почти невозможно) разорвать и крайне сложно поджечь, они не мнутся и с трудом пачкаются. По-своему, идеальная валюта, если бы не один минус – их довольно легко подделать, сами понимаете – ни вам клише, ни вам полосочек стали в такую «бумажку» не вошьешь. Хотя их и не подделывают почти: нечем и не на чем. Деньги для страны делает Канада (из отходов лесопромышленности, ага), а вы смогли бы на пакетике из супермаркета напечатать красивенький лей? Вот и я о том же.
Бани имеют довольно забавную особенность: на ней власти наживаются очень сильно. Поясняю: бани есть только трех номиналов. Пятьдесят, десять и пять бани. Если вам, допустим, надо заплатить 3,99 лей, то, понятное дело, остаток в одну бань остается на руках у торговца. А теперь представьте себе какой-нибудь «Ашан» с его ценами, далекими от круглых, и сколько народу проходит через его кассы каждый день. Хорошая схемка, да?
Вернемся к морю.
Мы некоторое время ориентировались на Внутреннее Чутье и данное указание от тетеньки-полугида («вниз по тропинке, там же и ресторан»), спустились к какому-то красивому (действительно красивому) отелю, нашли тот самый рыбный ресторанчик, который назывался «Инсула» (я одна о диабете подумала?) и уткнулись во что-то, что ополоумевшая от радости Шинь приняла за море.
- Это не море, - спокойно произнесла Света.
- Как не море! – возмутилась Шинь. – Это море, просто оно в бухте и спокойное, - произнесено было с пафосом и выражением лица «все-пидорасы-а-я-Д’артаньян».
- Перед морем, отделяя его от отелей, есть два озера, - произнесла Шинь, когда мы уперлись во что-то… нет, это не море.
- И кто теперь дурак? – коварненько произнес Анимей.
- Ты, - признаться, моя гордость была уязвлена.
- Я думаю, нам нужно обойти озеро, - примиряющее произнесла Салкарда, - там слышно голос диджея.
- Правильно, там пляж, - подтвердила Света и первой пошла по берегу.
«Бойтесь серого кардинала – он все знает», - а мне вот не пришло в голову погуглить. Но Света, как я уже сказала, предусмотрела все. Даже захват террористами гостиницы. Еще б она не знала об озере!
Озеро было так себе. Меленькое, заросшее, пахучее. И еще платное: на потеху тому самому рыбному ресторанчику в нем в больших количествах разводили рыбку, которую давали поудить за много-много-лей. Вот только из всех встреченных нами за два дня рыболовов дела неплохо шли только у одного: он поймал местный зелененький аналог карасика. Самое же красивое на озере – это павлины. Водоем окружен был чьим-то частным владением, вот эти явно нам позировавшие птички там и разводились.
Кружить пришлось ощутимо долго, делая крюк в полкилометра точно (озерцо отнюдь не маленькое), прежде чем мы вышли к палаточкам, торгующим всяческими кремчиками (предупреждение, ага), а потом – и к нашему пляжу.
Самое теплое море на свете или Как русские купались, загорали и на пляжу время проводили
Тратиться на лежак было нецелесообразно: мы не буржуи вам, мы нищие студенты, нам далеко до отдыхающих местных, поголовно оккупировавших весьма комфортные лежаки. Кстати да: местные румынки все поголовно мало того что худенькие и красивые (аррр!), подкопченные до состоянии нагуталиненного сапога, так еще и все топлесс. Причем тут, в отличие от какого-нибудь Туниса, все выглядит как-то… семейно, что ли. Ну, никто не пялится на чужие сиськи, деликатно пялясь на сиськи своей жены/девушки. То ли румыны такие собственники, то ли просто в привычку уже вошло. Но на чужие сиськи никто не смотрит – свои лучше там и все такое. Но это еще одно лирическое отступление, суть которого: на румынских пляжах можно загорать топлесс, а коситься и приставать никто не будет, потому что на пляж ходят гулять семьями. А дети вообще голые носятся, им хорошо.
Вещи были покиданы на пол в темпе вальса, само собой произошло разделение «мальчики направо, девочки налево», в ходе которого Анимей остался сторожить сумочки, набитые шмотьем и прочими паспортами, а «три веселых гуся» в виде меня, Салкарды и Светы тихой шустрой сапой затрусили по мелкому трапчику в Море.
Вот знаете, за такую водичку можно простить даже отстойный сервис. Одна вода мигом поднимает настроение с нулевой отметки в район облаков. Где-то в небе гордо реет самолет с рекламой какого-то пива.
Вода меленькими волнами напрыгивает и сбивает с ног, она тут – на градус теплее, чем воздух. Она прозрачная, слегка матовая, нежная, горько-соленая, но совсем чуть-чуть. Из нее приходится выдергивать себя за волосы убеждением «Анимейчику на берегу без нас скучно». После первого же нырка хочется послать подальше человеческую природу и стать какой-нибудь рыбкой (вот только где рыбки? Я вообще ни одной живности не увидела). В волнах мы прыгали очень долго: то под них, то на них, то с ними на всех окружающих, то убегали от них, истошно предупреждали друг друга «Волна, волна!» (гы, а забавно было по местному радио услышать единственную песню на русском, которая и была «Йа волна, новайа волна, затоплю ваши города»). Вот тут моему красноречию нужно дать передышку: очень сложно сказать, как хорошо было валяться на линии прибоя и загривком чувствовать набегающие волны, как хорошо было нырять, хватая горсти песка со дна, как хорошо было плавать до буйка и слушать смех своих друзей и изображать спасателей Малибу.
Тут всего было много и хорошо, но больше всего – нас самих. Проснитесь, народ! У нас всего два дня на море! Надо уплаваться по самое не могу! И мы плавали.
Плавали, брызгались, дурачились!
И запаслись непонятно зачем нужными трофеями. Видимо, из-за цен.
Шинь купила себе полотенчико (полинявшее таким жутким синим цветом после первой стирки, что было «забыто» на балконе гостиницы) с дельфинами, чтобы посидеть. Анимей откопал себе в песке черепашку-брелок. А Света купила себе огромного размера круг, великолепно гармонировавший с трусами Анимея. А чего бы и не купить? Он стоил сто двадцать рублей! А плавать без круга – это как-то неинтересно, вот еще бы матрас!..
С появлением круга наш досуг разнообразился еще больше:
- Плавать вдвоем в одном круге (и попытаться залезть в него втроем и не суметь);
- Перетягивать круг;
- Использовать круг как фоторамку;
- …и доску для серфинга;
- Катать друга за ноги в кругу;
- …и чтобы друг катал тебя!
Помимо этого в голову Шиня во время передышки пришло, что вообще-то он очень любит закапываться в песочек аки страус. Немедленно Светой, поймавшей нас с Салкардой где-то на середине процесса закапывания, было подмечено, что закапывание живьем – это «мстя ужосная» за то, что Шинь отвезла всех непонятно куда и зачем.
Шиня закопали в сырой песок с особой жестокостью: знаете, как долго я из него вылезти не могла! Вот-вот! Но вылезла, по пути устроив какой-то хентай с песком: дык спинка-то затекла.
Как подло, низко и бесчеловечно избавляться от Шиня! Меня закапывали, бросали с балкона за этот вечер…
и на меня упали. С банана.
Небольшое лирическое отступление: цены на развлечения в Румынии смешные. Покататься на банане стоит всего пятнадцать лей, а за это время вас будут пять раз ронять в открытом море. Делаем выводы? Да! Анимей, Салкарда и Шинечка бодро потрусили в сторону палаточки с развлечениями, оставив Свету на фотоаппарате (к ее чести, поймать на сороковом увеличении банан со всеми нами – это тяжко).
Выданные жилеты (дяденькой, как оказалось, говорящим по-русски, ко всеобщему хохоту, надо сказать, на уровне «здравствуй, ты красивая») оказались какими-то… ну, мой лично в воде норовил всплыть без меня. То ли это Шинь такой худой, то ли это жилет такой лажовый.
- Мне как-то не по себе, - передернула плечами Салкарда.
- Да ладно, все будет супер! Я на нем раньше каталась! – жизнерадостно произнесла Шинь, задвигая подальше мысль об акулах (да, они там есть! Они везде есть!)
- А ты что, не каталась? – удивился Анимей. Вот уж кто точно не боялся акул.
- Нет, - призналась Салкарда, уже хватаясь за ручку банана.
Катали нас исправно, хитро, с брызгами в лицо и так подворачивая банан каждый раз, что на меня постоянно кто-то падал: не повезло ехать с разжиревшими испанскими туристами. То Салкарду хлопнет по голове бананом (реально жутковато выглядело), то с меня жилет слетит, то кого-то оглушит. В общем, развлечений и впечатлений от одного аттракциона в открытом море, да еще и за сто пятьдесят рублей, предостаточно. Одно «залезь на скользкую резиновую байду в открытом море» чего стоило. После третьего раза кажется, что ручки оторвутся. Не у банана, а у тебя. Ну это нам еще повезло: какой-то девушке бонусом пошло сотрясение мозга, на нее, судя по всему, упал сосед. И если нам было еще довольно смешно в воде, то вот фотки… а чьи это лица?
- А как нам себя найти? – спросила Шинь, разглядывая некоторые кадры.
- Ориентируйся на трусы Анимея, - посоветовала Света.
И впрямь, бело-голубые трусы на желтом банане видно шикарно.
Примерно в пяти часам было решено, что плавать энергозатратно: хочется кушать.
Кватроформаджи или Как русские себе еду добывали и ценам дивились
Анекдот для москвича: купи четыре пиццы и шесть напитков за четыреста рублей. Смешно? А если пицца тридцать два сантиметра и печется при вас под открытым небом? Еще смешнее? А вот в Румынии это вполне реально.
Обедать было решено в местной пиццерии с готовкой на открытом небе. В пиццерии, потому что пицца – она понятна. Потому что “Quatro Formagi” – это тоже понятно, а вот что такое “Ciorba” еще надо вкурить. Хотя…
- А с чем эта Формаджи? – спросила Света у Шиня, вкуривая обычные названия на румыснком.
- Там четыре сыра.
- И все?
- И все.
- Мало, - протянула Света. – А что еще есть?
А еще есть некий “sos” и таинственные “Ciuperci”. Кто это, мать моя женщина?! С помощью разговорника было выяснено, что «сос» - это соус, а непроизносимый зверь – это гриб. К тому моменту, как к нам подскочил очаровательного вида официант (слюнями не капать, щетинку не трогать, а, блин, хочется!), внимательно слушая, как мы обсуждаем местное меню.
- Так, давайте по названиям, - предложила Шинь, - вот тут есть пицца «Дьяволика», хочешь? – обратилась я к Свете.
- Дьяволика? – быстро среагировал официант. – Один?
А вот тут уже мы вскинулись на знакомое слово.
- Да, одну, нет, две «Дьяволики»!
- Не понимайт, - с каменным лицом произнес красавчик.
- Вы говорите по-русски?
- Нет, - улыбнулся официант.
Но заказ принят был.
Вообще, сервис был хороший, пусть и не слишком быстрый. Не заметно того пренебрежения, которое в московских ресторанчиках подобного толка сквозит к тем, кто одет не слишком броско. Это потому что в Румынии, которая все-таки гораздо больше Европа, не принято выпендриваться не только в одежде, но и во всем остальном. Вот вам и на будущее: не надевайте кофточку со стразиками в Брашове, не поймут и покрутят пальцем у виска.
Пока мы ждали пиццу, было много чего обсуждено за фраппе и горячим шоколадом. Реально очень много чего. Например, почему у Шинь во время разговора на десять секунд шесть раз меняется выражение лица. А оно такое вот кривое, я не виновата!
Ну и помимо этого Шинь в который раз воспользовался главным преимуществом: пока никто не понимает, можно так смачно и со вкусом пошлить! И пугать гоготом окружающих.
Пицца была съедена, чаевые щедро оставлены Анимеем, который только от Шинь узнал, что надо оставлять чаевые (варвар). А потом было решено философски «погулять» на полный желудок.
Гулять удобнее всего оказалось в направлении лавок с сувенирами и одеждой (ну, последней было очень мало). А вот всевозможных магнитов, корабликов и прочего стаффа – ложкой ешь и разгребай.
В первые секунды возникло желание немедленно всё и вся купить и отнести в номер, изображая Горлума. Но все-таки мы себя контролировать умели, да. Немалую роль сыграл тот факт, что сувениры не сильно отличались от тех же анапских: дельфины, кораблики, ракушки. Но это еще не та Румыния, за которой мы приехали. А где Дракула? А где КУКУРУЗА? прочий околохлам на тему маяков нас интересовал не сильно, ведь когда схлынет экскурсионный мандраж, резко поймется, что ты накупил ненужного барахла. Я сама такой хлам выгребаю у сестры и выбрасываю коробками. В результате после того, как Анимей купил черепашку (невероятно ухватистую удобную мягкую большую черепашку, которую я отбирала у него, чтобы с ней спать), Шинь как-то протрезвела и остановилась только на покупке крестика для Лис, ибо серебро и дешевое. Ну и, конечно, 0,7 сливовицы – я всегда знаю, чем сорокоградусным надо радовать из-за границы родителей. Символичная фляго-бутыль с гордым “Vlad” на этикетке и флажком на пробке выглядело нарядно, а градус – многообещающим. В общем, водка – она и в африке водка (эх, надо было полинку покупать! Но о полинке потом).
Неторопливо текли мы вдоль Бродвея в надвигающихся сумерках.
Глазели по сторонам и себя показывали, изображали панков нехитрыми махинациями рук и монахинь общей убер-кавайностью Светы (отаку всего мира! К вам спустилась богиня! Всем любить!), просто задирались, пока не приключилась катастрофа, на которую я до сих пор смотрю с некоторым оттенком философствования.
А началось все с того, что купив какой-то зеленой гадости со снегом (вроде бы оно было киви, но не поймешь, зато няшно-вкусненько), мы набрели на витрину, торговавшую картинами из янтаря. Какие-то совсем маленькие были, где янтарем выложены только кроны у деревьев, какие-то были побольше, а какие-то огромными. И вот, притулившись скромненько между Михаем Эминеску и Николаем Угодником, стоял… кто бы вы думали? (Волшебный кролик! Пардон, не то). Ну да. Стоял он, национальный герой Румынии и вообще глубоко обожаемый и со всех сторон облюбленный Князь Дракула. В Янтаре.
- Обалдеть, - подняв челюсть с асфальта, промычала Шинь.
Господарь был чудо как хорош. Сваянный явно что с прижизненного портрета, он получился много симпатичнее оного, с любовью и тщанием на ПВА насаженный и выведенный. Тут же Шинь овладела жажда просвещать все и всех на предмет «кто есть Дракула и почему его надо страшно любить». Так как Свете лекции неоднократно читались (а еще ей лучше не мешать, она технику работ как художник оценивала, не трогайте Свету во время оценки, поплатитесь, смертные, она же нежить!), Салкарда и так все знала, то оставался Анимей, посетовавший в который раз, что в детстве надо было меньше в прятки играть и больше слушать умного начитанного Шиня, который много знает.
Но то ли я что-то не так рассказывала, то ли нас неправильно поняли, но продавец, крепенький такой дядечка лет шестидесяти, вдруг на нас накинулся, сказав, что Влад Дракула вообще-то был бог, сошедший с небес, покаравший всех взяточников, воевавший с турками и вообще огромный молодец, а мы ничего не понимаем. На чистейшем русском.
- Да мы и так знаем, - охотно вступила в полемику Шинь. – Мы его фанаты.
Далее был небольшой разбор полетов («А кто все это делал?» - «Автор стоит перед вами, девушки»). Разговор о политике, в ходе которого выяснилось, что мы похожи на белорусов («А как там ваш батька поживает?» - «Какой батька, мы из России!» - «А, этот ваш козел еще не сдох?» - «Какой козел?» - «Медведев»). И небольшой экскурс в историю, в ходе которого выяснилось, что Медведев и Путин – козлы и гореть им в аду страшным зеленым пламенем; Ельцин умер, туда ему и дорога, потому что дебил и еврей; Горбачев был козел, потому что такую страну развалил, а Сталин был труъ и надо его срочно воскрешать. И небольшим бонусом пошел тот факт, что огромный фанат Сталина, этот дяденька закончил сперва какой-то философский факультет университета Молдавии, выучил русский и три года учился в магистратуре философского фака МГУ, дабы иметь доступ к архивным данным. «Куя себе фанат», - уважительно подумала Шинь. Зашел разговор о фанатстве, в ходе которого, взмахом руки на Бессрабовича и вообще Владовича было мною скоропалительно выдано:
- Да если б его через границу можно было протащить, то я бы вцепилась обеими руками!
- Да протащите, я вам чек дам – делов-то, - отмахнулся величаво продавец. А вот тут была точка кипения, как это я ее пропустила?
- В принципе, - задумчиво покосившись на ценник с реально-большой-суммой, произнесла Салкарда, - у меня есть нужная сумма в евро, только немного в леях не хватает.
- Я докину, у меня леев полно, - живенько отозвался Анимей. Шинь улыбнулся. Он подумал, что ребята шутят. А вот следующая фраза меня как-то по хребту ударила.
Салкарда повернулась к продавцу, покопалась в кошельке, выудила искомую сумму в евро и серьезно вопросила:
- А вы в евро примете сумму? – охтыжепт! – Давайте подарим Шинь янтарного Дракулу?
- Я за, - Анимей тоже достал деньги. А мне как-то немного поплохело от стоимости «подарочка».
- Вы чего, с ума сошли?! – сделала Шинь страшное лицо и повернулась к оплоту разумности – к Свете. – Скажи, что ты это не поддерживаешь.
- Не поддерживаю, - серьезно отозвалась Света, - у меня с собой денег нет, они в номере. Мне за это очень стыдно.
Ну, я так догадываюсь, что мое лицо надо было просто видеть в тот момент.
- А где у вас обменный пункт? – спросила Салкарда. Дядечка, все еще думая, что туристики шутят, отбуксировал ее к кассе (грабеж! Курс всего 4,01!) и сделал приглашающий жест ручкой.
Ох, плохо знал он решительных русских туристов.
- Спокойно, Шинь, мы можем себе это позволить, - заверила Салкарда, пересчитывая леи. На руке у Шинь висела Света, откровенно вампирящая мое выражение лица и недоумение (да, я знаю, подвижная мимика) и Анимей, все радовавшийся и радовавшийся:
- Я ее такой еще никогда не видел! Вот это лицо! Так, Шинь, я тебя сейчас сфоткаю, - обля!
- Заверните нам его, пожалуйста, - продавец не поверил. – Заверните нам его, нам через границу тащить, - с нажимом повторила Салкарда, пихая стопочку денег в сторону дяденьки. А он все не верил. – И чек нам товарный, пожалуйста, - а мне так показалось, что он все еще не поверил. – И можно нам в нагрузку вот эту картиночку за пятнадцать лей? – предприимчиво предложила Салкарда, пока дяденька тупо пересчитывал деньги (в районе месячной зарплаты циферка-то).
- А? Что? – робко спросил продавец, косясь на самых труъ-фанатов. – Да, можно, - минутой позже, уже протягивая нам чек и черный громоздкий сверток, перетянутый скотчем, он робко осведомился. – Скажите, пожалуйста, а вы откуда его знаете?
- О, это долгая история, - взмахнула рукой Салкарда, Анимей сунул в руки Шиню черепашку для успокоения, а Света помацала за ушком. Отойти от «подарка» я как-то все не могла.
- Вы завтра приходите, я вам еще всего расскажу, - попросил счастливый дяденька-продавец. Который все еще не верил. Русские фанаты = самые фанатские и беспощадные.
- Всенепременно, - соврали мы хором, не желая еще слушать про Сталина, и удалились.
- А я есть хочу, - сказала Салкарда так, как будто мы вообще ничего не покупали.
- Тут есть ресторан, давайте пойдем туда? – предложил Анимей.
Шинь была в прострации. Она мацала черепашку.
Последний час до сна я отпаивалась коктейлем «безопасный секс» (и вот чего такие глаза были у официантки?) и пыталась вместе со всеми курить румынских «Покемонов» под оставшийся еще с поезда «Медовик».
Поянтным оставалось только одно: ну нет, больше сувениров мне в Румынии покупать не надо. Самый трушный сувенир стоит у меня на тумбочке и ждет объяснения родителей (ой, что будет, что будет!)
URL записичитать дальше
Одиннадцатое августа
Четыре вида колбасы или Как русских голодом морили, да не заморили
Значит так, ночи холодные. Ночи действительно холодные. Если летом тут под камень спрячется кто угодно, даже потомственный йог, потому что солнышко в состоянии расплавить кирпич, асфальт, щебень, шифер, стекло и протоплазму, то ночью (которая в этих местах, видимо, из-за близости к экватору, наступает крайне быстро) термометр как-то немного грустнеет: все помним, что Черное Море – это уже субтропики.
Какая жалость, что о наличии второго, запасного, комплекта пледиков в шкафу очень мерзлявый Шинь узнал только в день отъезда. А так – ну подумаешь же! – в два часа ночи во мне проснулся гопник, требовавший в качестве компенсации, ну, скажем, за слишком довольное лицо, стибрить у слишком счастливого во сне Анимейчика его одеяло и прихватизировать себе на бедность. Мантра «я знаю его с детства» и очередной пинок от желания вздремнуть не дали моему другу проснуться обворованным на один шерстяной клетчатый лоскутик. Бурчащий Шинь заполз в свое змеиное гнездо и продолжил смотреть хентайно-злодейные сны.
Утро. Механизм самокатапультирования из постели под деликатное «хуть-хуть», издаваемое таким образом похрапывающим Анимеем. «Надо было забрать одеяло», - зябко потирая плечи, Шинь потащился (протащился) в ванную, выложенную от пола до потолка симпатичными кубиками зелененького цвета, имитировавшими микро-плитку. И вот тут еще один сюрприз от «Миорицы» (это слово теперь навеки стало аналогом мата в моем лексиконе, вот увидишь какую-нибудь страшную жуть – плюнь на нее и назови ее «Миорицей» - полегчает, поверь мне)! Как оказалось, туго ходившие в пазах дверцы (пластмассовые, кстати) душевой предпочитали доверчиво оставаться в руках при попытке в эту душевую попасть. «Залить им пол нафиг, пусть мучаются», - полный злодейских планов Шинь как-то предпочел не заметить, что на полу специально для него чья-то заботливая рука ввинтила второй водосток.
Побудка Анимея и путь до комнаты наших девушек прошел успешно. По лицам своих подруг я не прочла, что они тоже всю ночь мечтали попереть друг у дружки одеяло, пристыдилась и покорно подхватила зелененькие билетики (привет, карточная система!), дававшие нам право поесть в этом, несомненно, злачном (кукурузном) месте.
- Я чую наебку, - пафосно произнес Шинь по-русски, уже не боясь, что рядышком кто-нибудь, кроме тех, кому надо, поймет, - тут нет чистых тарелок!
- Тут нет еды, - мрачно заявил Анимей. Внутренне я не могла с ним не согласиться.
Тарелочка с помидорами. Тарелочка с огурцами. С чем-то, что пыталось сымитировать брынзу. Тарелочка с джемом в пластиковых куветочках. С хлебом, который, видимо, рубили с плеча мачете. С папиросно наструганным сыром неопределенного сорта и молокопроисхождения. И, наконец, три тарелки с разной колбасой. И все.
- Тут подозрительный омлет, - заявила шустрая Шинь, смотавшись к большому общему чану, где лежало что-то ватно-белое. Все синхронно передернулись. Даже те, кто любит омлет.
В связи с наступлением на территории отеля «Миорица» голодов, начальник принял и отдал по подразделению беспрецедентное решение: грабануть отель на колбасу, если нам не дают нормальной еды, а проплачен только завтрак.
Колбасы стырили. Колбасы стырили очень много. Стырили много чая, местного, судя по отвратительному качеству растворимости – очень натурального. Здесь нужно небольшое лирическое отступление.
Румыны любят кофе. Они очень любят кофе. Они безмерно любят кофе, даже сильнее, чем англичане – свой чай. А чай почитают чем-то сродни травкам для лечения болезней, когда совсем плохо и глаза вываливаются. В ресторанах всегда первым заказывается напиток. Если вы закажете, скажем, кофе и сосиски – кофе принесут первым. Подразумевается, что покамест вы будете его неспеша пить (неспеша, потому что румыны – очень ленивый народ, который не работает по субботам даже в банках), вам будут неторопливо жарить яичницу. Бдите, зрите, помните! И попробуйте местный чай: это вам не липтон. Настоянный на настоящих травках, очень медленно отдающий воде цвет, некрепкий – его надо заваривать порциями по три пакетика в чашку. Но уж что точно – не пожалеете. И обязательно скрадите себе пакетиков! Румыны вас поймут, это точно.
Так как водитель с каменным лицом возил нас предыдущей ночью по побережью достаточно долго, то возникло желание посмотреть те же яйца, но в профиль – при дневном свете, то есть. И, несмотря на нудеж Шинь, страждавшей немедленно, вот прям щас, в восемь утра, идти купаться, ее потащили вместе со всеми по побережью. Ножками гулять.
Первый вид на море или Как русские Нептун-Олимп изучали, изучили и выучили
Злачное (кукурузное) место ночью днем таковым не казалось вовсе. Не на курорт нас привезли, а в подмосковный пансионат для старушек, где много дорожек и три-четыре десятка однотипных домиков, отличающихся лишь количеством этажей и покраской. Ну, еще звездочками на фасаде (что, в принципе, не мешало отелям быть такими же пошарпанными и несчастными).
Окрестности здесь…. Псевдолесные. Как-то очень быстро становится понятно, что настоящих деревьев и кустиков тут сроду не было – оно и понятно, в степи, которая подводит к курортам плавно, все давно либо выжжено, либо окукурузено. А стройные кленчики, кипарисы и прочий шиповник – это явно попытка придать степи вид более лесной. Мне кажется, что создатели зря это сделали – представьте себе, как хорошо было бы ощущать себя путником в пустыне, набредшим на огромный оазис-мираж с полоской грязно-белого вымытого до раковин песка? А тут как-то пошленько насажали… когда мы будем выезжать с курорта и перемахнем всей массой автобуса границу – железнодорожный переезд – между курортом и настоящей Румынией, то очень явственно будет заметно, что с деревцами тут явно кто-то постарался именно для нас, отдыхающих.
Но пока меня водили почти за ручку по окрестностям, показывали самый распространенный здешний транспорт – лошадок разной степени потрепанности и горделивости – я все думала, где же море, не отвлекаясь на иной саспенс.
У Шинь горела душа. Метущийся неспокойный богосмерт все ждал – ну вот, мы же тут на каких-то три дня, один из которых у нас сперла турфирма! Я хочу купаться! Мыться, плескаться, плавать и валяться на песке! Пустите, изверги! Не хочу ножками гулять!
- Гулять, - с нажимом приказывала Света, а мы все куда-то шли и шли.
Шли мимо громоздкого Кокора (четыре звезды) и совсем мелких отелей с двумя звездочками на фасаде, которые и название-то свое прятали – так нас стеснялись. Шли мимо зарослей кипарисов. Шли по террасам и шли по тротуарам. Шли мимо охотно пропускающих нас даже по самому грубому нарушению правил машин. Шли к железнодорожному переезду, дивились на двухэтажные электрички (да, тут двухэтажные электрички, этакая пародия на дабблдеккер, а еще они стоят дороже и ходят быстрее на два часа в среднем, чем простые, красненькие, один в один наши зелененькие) и пятились назад, в цивилизацию. Шли и поворачивали, петляли и глазели, пока Шиню окончательно не осточертело (прошло порядка часа) бродить без цели.
- Пойдемте к мо-о-о-орю! – нудила я, почти дергая Свету за рукав.
- Нет, мы будем гулять.
- Просто так гулять не интересно! – возмутился Шинь. – Давайте гулять к морю! Давайте спросим дорогу!
- Мы не будем спрашивать дорогу, - твердо сказала света, - мы будем гулять.
И мы гуляли дальше. Мимо отелей, на крышах которых меняли белье (хорошее место под прачечную, да?) Мимо людей. Мимо детей… с кругами?! У того ребенка был круг! Он идет к морю!
- Sorry, where is the sea? – это позже окажется, что в компании Шинь со своим мерзейшим английским оказалась самой быстро, внятно и охотно говорящей на аглицкой мове, пусть и заглатывая от волнения всю грамматику. Тогда мне очень хотелось купаться и сбегать из-под опеки Светы. И я сбегал. К тетеньки, ведшей за ручку ребенка с кругом.
Пара взмахов руками (туда, потом туда, а потом вниз – все будет круто) – и Шинь сбежал от тетеньки. Как оказалось – махи руками были совершенно не нужны: мы оказались на террасе четырехзвездочного отеля с роскошным пляжем при гостинице, надо-то было сделать шагов двадцать прямо. И оттуда был первый вид на море.
И оно было спокойное. Огромное. Гладкое, точно прилизанное ветром и дальними штормами. Оно спало и только готовилось разгуляться, разгладив морщины на зеленовато-сером своем лике. Оно было величественным и совсем не Черным. Оно было просто Морем. До поры спокойным. Нашим морем на несколько дней.
До моих восторженных визгов хочется сделать еще одно лирическое отступление. О Черном Море с Румынской стороны.
Ну, кто из нас не ездил в эти Евпатории и прочие Сочи, верно? Так вот, запоминаем, что тамошнее море, грязненькое такое, засранное кем только можно – это плохо, а прислуживать и прыгать там вокруг вас (если еще захотят, угу) будут не вышколенные, пусть и немного ленивые, румыны, а наглые и хамоватые хохлы (при всем уважении, но знаю я тот сервис, благо, отдыхала на Украине раз восемь в совокупности). Теперь посмотрим на румынскую часть черноморского побережья.
Это море не совсем море из-за одной очень красивой реченьки: из-за Дуная. Дунай – огромное хранилище пресной и очень чистой воды (я видела Дунай, он чистый). И впадает тот Дунай совсем недалеко от того же Нептуна, размывая тот самый сероводород и делая воду на румынской части моря совершенно прозрачной. Стоя в воде по шею, вы будете видеть кончики своих ног. Да, здесь не очень соленая вода в сравнении с евпаторским морем, например. А еще здесь не живут водоросли и не плавают рыбы – совсем. А еще на это море банально приятнее смотреть.
После открытого вида, пусть и с террасы совершенно чужого отеля, нам всем стало немного не по себе. Знаете, тревожное томящее желание немедленно бежать-и-делать. После вида совершенно спокойной ласковой бухточки с чем-то каменистым, огораживавшим ее от прибоя (убейте мое воображение, но это же члены! Короткие и обрезанные!), нам всем, даже тем, кто гулял, очень шустро захотелось плавать. Так что мы, помочив немного ноги, аки Жириновский сапоги в Индийском океане, в волнах-дразнилках высотой сантиметров в пять, решили срочно искать отель, а вместе с ним: купальники и полотенца.
Но что это! На входе в «Ммммммиорицу» оказалось, что о нас вспомнило родимое отечество! Отечество предстало в виде худой дерганой, как курица с тысячей цыплят, тетеньки со списком.
- Ну, наконец-то! Я думала, что вас уже не найду! – кинулась она к нам и потащила на диванчики в холле.
Тетенька оказалась местным аналогом полугида. В ее задачи входило сказать нам, где нас подберет нормальный гид в день отъезда в горы. Тетенька выдала координаты, талончик на сухпаек и пригрозила не опаздывать.
- У вас осталось всего два дня, - садистки нажала она на больную мозольку, - так что вам лучше поторопиться, - дав нам на прощание координаты местного рыбного ресторанчика, где есть меню на русском (хрюк!) и пункта обмена валюты, тетенька быстро ретировалась в неизвестном направлении. А экскурсии, салаты и массажи?
«Ну и черт с тобой», - подумала Шинь, ломанувшись в ванную, переодеваться: Шинь было наплевать, она хотела купаться.
Пластмассовые деньги или Как русские до моря добирались
Перед тем, как мы все-таки нашли море, имел место небольшой квест «разменяй деньги». На выбор было два места: либо небольшой банк сомнительного происхождения, либо сомнительный мальчик в сомнительной палатке, который сомнительно всех грабит. Вот только нюанс: в банке никто не говорил по-английски и не реагировал даже на подсунутый под самый нос разговорник, посылая в совершенно невообразимые стороны, не предсказуемые в своей запутанности. Впоследствии выяснится, что нас отправляли к местному банкомату.
Небольшое лирическое отступление о системе обмена денег.
Здесь деньги меняют тремя способами: по курсу валют, по курсу валют с комиссией, в банкоматах. Если меняете через банкомат, то просто суете денежку (сдачи не дают) и задаете валюту приема и валюту, которую хотели бы получить. По факту – система удобная. Но о ней надо банально знать. Мы же поостереглись совать деньги в шайтан-коробку. Если меняете по курсу валют, то идете к самому нищему на свете стенду, на котором только две валюты: евро и доллар. Курс таких обменников не намного отстает от банковского (разница на выходе в одну бань, если банковский курс – 4,16, то таких обменников – 4,15), стоит остерегаться только обманщиков. И третий вариант: тут у вас будет огромный выбор валют, от юаней и до рублей, который и будет указан на красочном огромных размеров стенде. Вот только комиссию возьмут порядка пятнадцати процентов, а то и выше. Вывод? Меняйте деньги в Румынии на стендах евро-доллар!
Деньги мы так и не поменяли, потому что связываться с банком не рискнули, а вторая палатка не открылась. Впоследствии мы с Анимеем улучили моментик и сбегали за местной денежкой.
И сразу – второе крохотное лирическое отступление. О румынских деньгах.
Румынские деньги называются леи, румынские монетки называются «бани». Несмотря на то, что Румынии с 2007 года в евросоюзе, на ее территории еще не разрешено полноценное пользование евро, так что менять придется сразу – учитывайте это.
Леи сделаны из пластика. Да, это пластиковые бумажки. Их не возьмет вода – они вообще не мокнут. Их трудно (почти невозможно) разорвать и крайне сложно поджечь, они не мнутся и с трудом пачкаются. По-своему, идеальная валюта, если бы не один минус – их довольно легко подделать, сами понимаете – ни вам клише, ни вам полосочек стали в такую «бумажку» не вошьешь. Хотя их и не подделывают почти: нечем и не на чем. Деньги для страны делает Канада (из отходов лесопромышленности, ага), а вы смогли бы на пакетике из супермаркета напечатать красивенький лей? Вот и я о том же.
Бани имеют довольно забавную особенность: на ней власти наживаются очень сильно. Поясняю: бани есть только трех номиналов. Пятьдесят, десять и пять бани. Если вам, допустим, надо заплатить 3,99 лей, то, понятное дело, остаток в одну бань остается на руках у торговца. А теперь представьте себе какой-нибудь «Ашан» с его ценами, далекими от круглых, и сколько народу проходит через его кассы каждый день. Хорошая схемка, да?
Вернемся к морю.
Мы некоторое время ориентировались на Внутреннее Чутье и данное указание от тетеньки-полугида («вниз по тропинке, там же и ресторан»), спустились к какому-то красивому (действительно красивому) отелю, нашли тот самый рыбный ресторанчик, который назывался «Инсула» (я одна о диабете подумала?) и уткнулись во что-то, что ополоумевшая от радости Шинь приняла за море.
- Это не море, - спокойно произнесла Света.
- Как не море! – возмутилась Шинь. – Это море, просто оно в бухте и спокойное, - произнесено было с пафосом и выражением лица «все-пидорасы-а-я-Д’артаньян».
- Перед морем, отделяя его от отелей, есть два озера, - произнесла Шинь, когда мы уперлись во что-то… нет, это не море.
- И кто теперь дурак? – коварненько произнес Анимей.
- Ты, - признаться, моя гордость была уязвлена.
- Я думаю, нам нужно обойти озеро, - примиряющее произнесла Салкарда, - там слышно голос диджея.
- Правильно, там пляж, - подтвердила Света и первой пошла по берегу.
«Бойтесь серого кардинала – он все знает», - а мне вот не пришло в голову погуглить. Но Света, как я уже сказала, предусмотрела все. Даже захват террористами гостиницы. Еще б она не знала об озере!
Озеро было так себе. Меленькое, заросшее, пахучее. И еще платное: на потеху тому самому рыбному ресторанчику в нем в больших количествах разводили рыбку, которую давали поудить за много-много-лей. Вот только из всех встреченных нами за два дня рыболовов дела неплохо шли только у одного: он поймал местный зелененький аналог карасика. Самое же красивое на озере – это павлины. Водоем окружен был чьим-то частным владением, вот эти явно нам позировавшие птички там и разводились.
Кружить пришлось ощутимо долго, делая крюк в полкилометра точно (озерцо отнюдь не маленькое), прежде чем мы вышли к палаточкам, торгующим всяческими кремчиками (предупреждение, ага), а потом – и к нашему пляжу.
Самое теплое море на свете или Как русские купались, загорали и на пляжу время проводили
Тратиться на лежак было нецелесообразно: мы не буржуи вам, мы нищие студенты, нам далеко до отдыхающих местных, поголовно оккупировавших весьма комфортные лежаки. Кстати да: местные румынки все поголовно мало того что худенькие и красивые (аррр!), подкопченные до состоянии нагуталиненного сапога, так еще и все топлесс. Причем тут, в отличие от какого-нибудь Туниса, все выглядит как-то… семейно, что ли. Ну, никто не пялится на чужие сиськи, деликатно пялясь на сиськи своей жены/девушки. То ли румыны такие собственники, то ли просто в привычку уже вошло. Но на чужие сиськи никто не смотрит – свои лучше там и все такое. Но это еще одно лирическое отступление, суть которого: на румынских пляжах можно загорать топлесс, а коситься и приставать никто не будет, потому что на пляж ходят гулять семьями. А дети вообще голые носятся, им хорошо.
Вещи были покиданы на пол в темпе вальса, само собой произошло разделение «мальчики направо, девочки налево», в ходе которого Анимей остался сторожить сумочки, набитые шмотьем и прочими паспортами, а «три веселых гуся» в виде меня, Салкарды и Светы тихой шустрой сапой затрусили по мелкому трапчику в Море.
Вот знаете, за такую водичку можно простить даже отстойный сервис. Одна вода мигом поднимает настроение с нулевой отметки в район облаков. Где-то в небе гордо реет самолет с рекламой какого-то пива.
Вода меленькими волнами напрыгивает и сбивает с ног, она тут – на градус теплее, чем воздух. Она прозрачная, слегка матовая, нежная, горько-соленая, но совсем чуть-чуть. Из нее приходится выдергивать себя за волосы убеждением «Анимейчику на берегу без нас скучно». После первого же нырка хочется послать подальше человеческую природу и стать какой-нибудь рыбкой (вот только где рыбки? Я вообще ни одной живности не увидела). В волнах мы прыгали очень долго: то под них, то на них, то с ними на всех окружающих, то убегали от них, истошно предупреждали друг друга «Волна, волна!» (гы, а забавно было по местному радио услышать единственную песню на русском, которая и была «Йа волна, новайа волна, затоплю ваши города»). Вот тут моему красноречию нужно дать передышку: очень сложно сказать, как хорошо было валяться на линии прибоя и загривком чувствовать набегающие волны, как хорошо было нырять, хватая горсти песка со дна, как хорошо было плавать до буйка и слушать смех своих друзей и изображать спасателей Малибу.
Тут всего было много и хорошо, но больше всего – нас самих. Проснитесь, народ! У нас всего два дня на море! Надо уплаваться по самое не могу! И мы плавали.
Плавали, брызгались, дурачились!
И запаслись непонятно зачем нужными трофеями. Видимо, из-за цен.
Шинь купила себе полотенчико (полинявшее таким жутким синим цветом после первой стирки, что было «забыто» на балконе гостиницы) с дельфинами, чтобы посидеть. Анимей откопал себе в песке черепашку-брелок. А Света купила себе огромного размера круг, великолепно гармонировавший с трусами Анимея. А чего бы и не купить? Он стоил сто двадцать рублей! А плавать без круга – это как-то неинтересно, вот еще бы матрас!..
С появлением круга наш досуг разнообразился еще больше:
- Плавать вдвоем в одном круге (и попытаться залезть в него втроем и не суметь);
- Перетягивать круг;
- Использовать круг как фоторамку;
- …и доску для серфинга;
- Катать друга за ноги в кругу;
- …и чтобы друг катал тебя!
Помимо этого в голову Шиня во время передышки пришло, что вообще-то он очень любит закапываться в песочек аки страус. Немедленно Светой, поймавшей нас с Салкардой где-то на середине процесса закапывания, было подмечено, что закапывание живьем – это «мстя ужосная» за то, что Шинь отвезла всех непонятно куда и зачем.
Шиня закопали в сырой песок с особой жестокостью: знаете, как долго я из него вылезти не могла! Вот-вот! Но вылезла, по пути устроив какой-то хентай с песком: дык спинка-то затекла.
Как подло, низко и бесчеловечно избавляться от Шиня! Меня закапывали, бросали с балкона за этот вечер…
и на меня упали. С банана.
Небольшое лирическое отступление: цены на развлечения в Румынии смешные. Покататься на банане стоит всего пятнадцать лей, а за это время вас будут пять раз ронять в открытом море. Делаем выводы? Да! Анимей, Салкарда и Шинечка бодро потрусили в сторону палаточки с развлечениями, оставив Свету на фотоаппарате (к ее чести, поймать на сороковом увеличении банан со всеми нами – это тяжко).
Выданные жилеты (дяденькой, как оказалось, говорящим по-русски, ко всеобщему хохоту, надо сказать, на уровне «здравствуй, ты красивая») оказались какими-то… ну, мой лично в воде норовил всплыть без меня. То ли это Шинь такой худой, то ли это жилет такой лажовый.
- Мне как-то не по себе, - передернула плечами Салкарда.
- Да ладно, все будет супер! Я на нем раньше каталась! – жизнерадостно произнесла Шинь, задвигая подальше мысль об акулах (да, они там есть! Они везде есть!)
- А ты что, не каталась? – удивился Анимей. Вот уж кто точно не боялся акул.
- Нет, - призналась Салкарда, уже хватаясь за ручку банана.
Катали нас исправно, хитро, с брызгами в лицо и так подворачивая банан каждый раз, что на меня постоянно кто-то падал: не повезло ехать с разжиревшими испанскими туристами. То Салкарду хлопнет по голове бананом (реально жутковато выглядело), то с меня жилет слетит, то кого-то оглушит. В общем, развлечений и впечатлений от одного аттракциона в открытом море, да еще и за сто пятьдесят рублей, предостаточно. Одно «залезь на скользкую резиновую байду в открытом море» чего стоило. После третьего раза кажется, что ручки оторвутся. Не у банана, а у тебя. Ну это нам еще повезло: какой-то девушке бонусом пошло сотрясение мозга, на нее, судя по всему, упал сосед. И если нам было еще довольно смешно в воде, то вот фотки… а чьи это лица?
- А как нам себя найти? – спросила Шинь, разглядывая некоторые кадры.
- Ориентируйся на трусы Анимея, - посоветовала Света.
И впрямь, бело-голубые трусы на желтом банане видно шикарно.
Примерно в пяти часам было решено, что плавать энергозатратно: хочется кушать.
Кватроформаджи или Как русские себе еду добывали и ценам дивились
Анекдот для москвича: купи четыре пиццы и шесть напитков за четыреста рублей. Смешно? А если пицца тридцать два сантиметра и печется при вас под открытым небом? Еще смешнее? А вот в Румынии это вполне реально.
Обедать было решено в местной пиццерии с готовкой на открытом небе. В пиццерии, потому что пицца – она понятна. Потому что “Quatro Formagi” – это тоже понятно, а вот что такое “Ciorba” еще надо вкурить. Хотя…
- А с чем эта Формаджи? – спросила Света у Шиня, вкуривая обычные названия на румыснком.
- Там четыре сыра.
- И все?
- И все.
- Мало, - протянула Света. – А что еще есть?
А еще есть некий “sos” и таинственные “Ciuperci”. Кто это, мать моя женщина?! С помощью разговорника было выяснено, что «сос» - это соус, а непроизносимый зверь – это гриб. К тому моменту, как к нам подскочил очаровательного вида официант (слюнями не капать, щетинку не трогать, а, блин, хочется!), внимательно слушая, как мы обсуждаем местное меню.
- Так, давайте по названиям, - предложила Шинь, - вот тут есть пицца «Дьяволика», хочешь? – обратилась я к Свете.
- Дьяволика? – быстро среагировал официант. – Один?
А вот тут уже мы вскинулись на знакомое слово.
- Да, одну, нет, две «Дьяволики»!
- Не понимайт, - с каменным лицом произнес красавчик.
- Вы говорите по-русски?
- Нет, - улыбнулся официант.
Но заказ принят был.
Вообще, сервис был хороший, пусть и не слишком быстрый. Не заметно того пренебрежения, которое в московских ресторанчиках подобного толка сквозит к тем, кто одет не слишком броско. Это потому что в Румынии, которая все-таки гораздо больше Европа, не принято выпендриваться не только в одежде, но и во всем остальном. Вот вам и на будущее: не надевайте кофточку со стразиками в Брашове, не поймут и покрутят пальцем у виска.
Пока мы ждали пиццу, было много чего обсуждено за фраппе и горячим шоколадом. Реально очень много чего. Например, почему у Шинь во время разговора на десять секунд шесть раз меняется выражение лица. А оно такое вот кривое, я не виновата!
Ну и помимо этого Шинь в который раз воспользовался главным преимуществом: пока никто не понимает, можно так смачно и со вкусом пошлить! И пугать гоготом окружающих.
Пицца была съедена, чаевые щедро оставлены Анимеем, который только от Шинь узнал, что надо оставлять чаевые (варвар). А потом было решено философски «погулять» на полный желудок.
Янтарный Дракула или Как русские труъ-фанатство румынам доказали
Гулять удобнее всего оказалось в направлении лавок с сувенирами и одеждой (ну, последней было очень мало). А вот всевозможных магнитов, корабликов и прочего стаффа – ложкой ешь и разгребай.
В первые секунды возникло желание немедленно всё и вся купить и отнести в номер, изображая Горлума. Но все-таки мы себя контролировать умели, да. Немалую роль сыграл тот факт, что сувениры не сильно отличались от тех же анапских: дельфины, кораблики, ракушки. Но это еще не та Румыния, за которой мы приехали. А где Дракула? А где КУКУРУЗА? прочий околохлам на тему маяков нас интересовал не сильно, ведь когда схлынет экскурсионный мандраж, резко поймется, что ты накупил ненужного барахла. Я сама такой хлам выгребаю у сестры и выбрасываю коробками. В результате после того, как Анимей купил черепашку (невероятно ухватистую удобную мягкую большую черепашку, которую я отбирала у него, чтобы с ней спать), Шинь как-то протрезвела и остановилась только на покупке крестика для Лис, ибо серебро и дешевое. Ну и, конечно, 0,7 сливовицы – я всегда знаю, чем сорокоградусным надо радовать из-за границы родителей. Символичная фляго-бутыль с гордым “Vlad” на этикетке и флажком на пробке выглядело нарядно, а градус – многообещающим. В общем, водка – она и в африке водка (эх, надо было полинку покупать! Но о полинке потом).
Неторопливо текли мы вдоль Бродвея в надвигающихся сумерках.
Глазели по сторонам и себя показывали, изображали панков нехитрыми махинациями рук и монахинь общей убер-кавайностью Светы (отаку всего мира! К вам спустилась богиня! Всем любить!), просто задирались, пока не приключилась катастрофа, на которую я до сих пор смотрю с некоторым оттенком философствования.
А началось все с того, что купив какой-то зеленой гадости со снегом (вроде бы оно было киви, но не поймешь, зато няшно-вкусненько), мы набрели на витрину, торговавшую картинами из янтаря. Какие-то совсем маленькие были, где янтарем выложены только кроны у деревьев, какие-то были побольше, а какие-то огромными. И вот, притулившись скромненько между Михаем Эминеску и Николаем Угодником, стоял… кто бы вы думали? (Волшебный кролик! Пардон, не то). Ну да. Стоял он, национальный герой Румынии и вообще глубоко обожаемый и со всех сторон облюбленный Князь Дракула. В Янтаре.
- Обалдеть, - подняв челюсть с асфальта, промычала Шинь.
Господарь был чудо как хорош. Сваянный явно что с прижизненного портрета, он получился много симпатичнее оного, с любовью и тщанием на ПВА насаженный и выведенный. Тут же Шинь овладела жажда просвещать все и всех на предмет «кто есть Дракула и почему его надо страшно любить». Так как Свете лекции неоднократно читались (а еще ей лучше не мешать, она технику работ как художник оценивала, не трогайте Свету во время оценки, поплатитесь, смертные, она же нежить!), Салкарда и так все знала, то оставался Анимей, посетовавший в который раз, что в детстве надо было меньше в прятки играть и больше слушать умного начитанного Шиня, который много знает.
Но то ли я что-то не так рассказывала, то ли нас неправильно поняли, но продавец, крепенький такой дядечка лет шестидесяти, вдруг на нас накинулся, сказав, что Влад Дракула вообще-то был бог, сошедший с небес, покаравший всех взяточников, воевавший с турками и вообще огромный молодец, а мы ничего не понимаем. На чистейшем русском.
- Да мы и так знаем, - охотно вступила в полемику Шинь. – Мы его фанаты.
Далее был небольшой разбор полетов («А кто все это делал?» - «Автор стоит перед вами, девушки»). Разговор о политике, в ходе которого выяснилось, что мы похожи на белорусов («А как там ваш батька поживает?» - «Какой батька, мы из России!» - «А, этот ваш козел еще не сдох?» - «Какой козел?» - «Медведев»). И небольшой экскурс в историю, в ходе которого выяснилось, что Медведев и Путин – козлы и гореть им в аду страшным зеленым пламенем; Ельцин умер, туда ему и дорога, потому что дебил и еврей; Горбачев был козел, потому что такую страну развалил, а Сталин был труъ и надо его срочно воскрешать. И небольшим бонусом пошел тот факт, что огромный фанат Сталина, этот дяденька закончил сперва какой-то философский факультет университета Молдавии, выучил русский и три года учился в магистратуре философского фака МГУ, дабы иметь доступ к архивным данным. «Куя себе фанат», - уважительно подумала Шинь. Зашел разговор о фанатстве, в ходе которого, взмахом руки на Бессрабовича и вообще Владовича было мною скоропалительно выдано:
- Да если б его через границу можно было протащить, то я бы вцепилась обеими руками!
- Да протащите, я вам чек дам – делов-то, - отмахнулся величаво продавец. А вот тут была точка кипения, как это я ее пропустила?
- В принципе, - задумчиво покосившись на ценник с реально-большой-суммой, произнесла Салкарда, - у меня есть нужная сумма в евро, только немного в леях не хватает.
- Я докину, у меня леев полно, - живенько отозвался Анимей. Шинь улыбнулся. Он подумал, что ребята шутят. А вот следующая фраза меня как-то по хребту ударила.
Салкарда повернулась к продавцу, покопалась в кошельке, выудила искомую сумму в евро и серьезно вопросила:
- А вы в евро примете сумму? – охтыжепт! – Давайте подарим Шинь янтарного Дракулу?
- Я за, - Анимей тоже достал деньги. А мне как-то немного поплохело от стоимости «подарочка».
- Вы чего, с ума сошли?! – сделала Шинь страшное лицо и повернулась к оплоту разумности – к Свете. – Скажи, что ты это не поддерживаешь.
- Не поддерживаю, - серьезно отозвалась Света, - у меня с собой денег нет, они в номере. Мне за это очень стыдно.
Ну, я так догадываюсь, что мое лицо надо было просто видеть в тот момент.
- А где у вас обменный пункт? – спросила Салкарда. Дядечка, все еще думая, что туристики шутят, отбуксировал ее к кассе (грабеж! Курс всего 4,01!) и сделал приглашающий жест ручкой.
Ох, плохо знал он решительных русских туристов.
- Спокойно, Шинь, мы можем себе это позволить, - заверила Салкарда, пересчитывая леи. На руке у Шинь висела Света, откровенно вампирящая мое выражение лица и недоумение (да, я знаю, подвижная мимика) и Анимей, все радовавшийся и радовавшийся:
- Я ее такой еще никогда не видел! Вот это лицо! Так, Шинь, я тебя сейчас сфоткаю, - обля!
- Заверните нам его, пожалуйста, - продавец не поверил. – Заверните нам его, нам через границу тащить, - с нажимом повторила Салкарда, пихая стопочку денег в сторону дяденьки. А он все не верил. – И чек нам товарный, пожалуйста, - а мне так показалось, что он все еще не поверил. – И можно нам в нагрузку вот эту картиночку за пятнадцать лей? – предприимчиво предложила Салкарда, пока дяденька тупо пересчитывал деньги (в районе месячной зарплаты циферка-то).
- А? Что? – робко спросил продавец, косясь на самых труъ-фанатов. – Да, можно, - минутой позже, уже протягивая нам чек и черный громоздкий сверток, перетянутый скотчем, он робко осведомился. – Скажите, пожалуйста, а вы откуда его знаете?
- О, это долгая история, - взмахнула рукой Салкарда, Анимей сунул в руки Шиню черепашку для успокоения, а Света помацала за ушком. Отойти от «подарка» я как-то все не могла.
- Вы завтра приходите, я вам еще всего расскажу, - попросил счастливый дяденька-продавец. Который все еще не верил. Русские фанаты = самые фанатские и беспощадные.
- Всенепременно, - соврали мы хором, не желая еще слушать про Сталина, и удалились.
- А я есть хочу, - сказала Салкарда так, как будто мы вообще ничего не покупали.
- Тут есть ресторан, давайте пойдем туда? – предложил Анимей.
Шинь была в прострации. Она мацала черепашку.
Последний час до сна я отпаивалась коктейлем «безопасный секс» (и вот чего такие глаза были у официантки?) и пыталась вместе со всеми курить румынских «Покемонов» под оставшийся еще с поезда «Медовик».
Поянтным оставалось только одно: ну нет, больше сувениров мне в Румынии покупать не надо. Самый трушный сувенир стоит у меня на тумбочке и ждет объяснения родителей (ой, что будет, что будет!)
@темы: приколы нашего городка, склерозу на съедение, цитаты, Румыния, жизнь
-
-
25.08.2009 в 12:03-
-
25.08.2009 в 12:12-
-
28.08.2009 в 01:44-
-
28.08.2009 в 09:50-
-
28.08.2009 в 18:30-
-
28.08.2009 в 19:00-
-
28.08.2009 в 19:05О_____о Не куя себе... Я хочу в Румынию....
-
-
28.08.2009 в 19:09-
-
28.08.2009 в 19:37Я уже собираюсь-собираюсь... Туда виза нужна? Самолетом или автобусом?
-
-
28.08.2009 в 20:10-
-
28.08.2009 в 21:08Вы через них ездили? Оо Эти "Живые ключи" в моей мечте побывать в Румынии уже лет 10 без преувеличения пребывают.
-
-
28.08.2009 в 21:31-
-
28.08.2009 в 22:07-
-
29.08.2009 в 20:23