Это я так, чисто теоретически.
читать дальше Некромаг Глеб Бейбарсов утро не любил. Очень не любил, можно даже сказать, что утро он ненавидел. Каждое, только подумайте, каждое утро несчастного юноши начиналось до омерзения одинаково – в двух сотнях метров под землёй, в старательно укрепленном стальными пластинами, слоями песка, дёрна и камней, залитом бетоном, сверхсекретном подземном бункере. Вы спросите, что он там забыл? Честно отвечу – некогда опасный некромаг, гроза Магщества и иже с ним, Тибидохский сердцеед и просто красавец, банальнейшим образом прятался. От судьбы во всех её проявлениях.
Задолго до финала книги Глеб уже знал своё ужасное будущее: фанаты не оставят его в покое, если он спрячется в Нижнем Новгороде, на Алтае, в Уральских горах, и даже в Тартаре или Эдеме. С упорством, достойным лучшего применения, они разыщут некромага и будут насильственно пейринговать его с: Таней Гроттер, Ванькой Валялкиным, Гробыней Склеповой, Риткой Шито-Крыто, Поклёпом, Кощеевым, нежитью, старухой Чумой, Лукоморским Дубом и многочисленными Мери-Сьями, капающими слюнями при одном только взгляде на парня. Причем не только в порядке живой очереди, но и одновременно. Естественно, мнение самого Глеба в процессе пейрингования никого бы не интересовало. А зря! В отличие от Тани, давно смирившейся с фанатскими извращениями, Глеб так легко сдаваться был не намерен. Два года он добросовестно готовил себе тайное укрепление, поддельные документы, пути отступления, транспорт, легенду и счёт в швейцарском банке. И при первой же возможности забаррикадировался в бункере, надеясь, что теперь-то фанаты и Мери-Сью до него не доберутся, и планируя, когда шумиха слегка поутихнет – через годик-другой после окончания серии - прихватить Таню и уехать с ней куда-нибудь далеко.
Как выяснилось, год – слишком короткий срок, чтобы об одном скромном некромаге забыл весь мир. Каждое утро к бункеру Глеба являлись толпы девиц в бронелифчиках и юбочках из кожи дракона, колотились в стальные двери (титановое и алмазное напыление прилагались, оно-то, похоже, и спасало честь и жизнь одного некромага) туфельками на тридцатисантиметровых каблучках и требовали выйти сей же час. Не сказать, что Бейбарсов был сильно против одной-двух идеальных красавиц, особенно если они не претендовали на любовь до гроба и двенадцать детей, но их было столько, что Глеб опасался… хм… не сдюжить. Всё-таки он был человеком, а не племенным жеребцом.
День Глеб тоже не жаловал. Где-то ближе к полудню сьючки убирались с солнцепёка, опасаясь попортить макияж и причёски, зато их место занимали явившиеся из других миров посланники, демоны, эльфийские принцессы (был как-то раз и принц, но какой-то невразумительный), силы Зла и Добра, Боги, стражи света или мрака, а так же посланцы Предвечного Хаоса. Эти в двери не колотились, предпочитая невежливо просачиваться сквозь стены или потолок, открывать порталы напрямую в его убежище, или же возникать посреди зала из роя золотистых сердечек/черепов/искорок и прочей дребедени. В такие моменты Бейбарсов тяжко вздыхал: не секретный бункер, а проходной двор какой-то.
Нарушив неприкосновенность жилища и частной собственности, гости обычно вещали об одном и том же: он, Глеб, Избранный – некогда украденный старухой-некромагиней сын Короля Эльфов, Вампиров, Демонов или Хаоса (всё вместе или по отдельности, как повезёт), а потому просто обязан спасать мир. Ну, или разрушать. По настроению.
Особо выбора не было – предложения такового не предполагали, приходилось соглашаться. Но Бейбарсов всегда старался выгадать что-то для себя, а мысленно уже придумывал место, где построит новый бункер, секретнее прежнего, до которого точно не доберутся «совершенно случайно» Мери-Сьи, посланцы Света/Мрака, судебные приставы и налоговая инспекция.
Вечер же казался некромагу просто омерзительным – под вечер к нему являлась Таня Гроттер. Вообще он был не против, но не в данной конкретной ситуации, ведь Таня являлась к нему совсем не по своей воле, либо же совсем не в здравом уме и твёрдой памяти. После таких «явлений» Бейбарсову снились кошмары – ещё бы, последний раз зараженная мерисьюизмом Гроттер в бронелифчике и кожаных сапогах на голое тело, вооружившись револьвером и хлыстом, гонялась за несчастным парнем по ночному Новгороду, угрожая догнать и… воспользоваться ситуацией. Обычно, конечно, до таких крайностей не доходило, но всё равно, каждый вечер Таня вешалась Бейбарсову на шею или принудительно тащила под венец, подпинывая сзади кирзачами для придания ускорения. И всё бы ничего, но потом она опять начинала метаться, страдать и твердить что-то о несчастном Ваньке, Урге или Пуппере, который не вынесет разлуки с ней и всенепременно повесится. После чего она уходила, громко хлопнув дверью, а парню полагалось её догонять. Слушая очередной монолог страдающей Тани на тему: «Уйди, противный», Глеб мечтал тихо убить своего автора. Ну, или дать ему пару раз в морду за то, в последних книгах из решительной и уверенной в себе Гроттер, тот сделал нюню и плаксу.
Впрочем, на этом суточные мытарства Глеба не заканчивались. Ночью сам некромаг, вполне адекватный молодой человек, если не брать в расчёт некоторые закидоны, связанные с особенностями воспитания, превращался то в пускающего слюни идиота, то в помесь Отелло и Дарта Вейдера, то в готичного злодея самого инкубистого вида, истинного принца Ночи – полувампира-полуоборотня-полудемона-полуэльфа-полубога. Ну, право слово, какой же принц Ночи из гнома или орка, или, скажем, хоббита, или ещё какого Горлума?.. Нет-нет-нет, в родне в Глеба могли быть только сильные, красивые и бессмертные представители других рас. Желательно, аристократы, да такие, чтобы аристократизм пёр из всех щелей, словно дрожжевое тесто из кадки. От них Бейбарсов, гордо переименовывавший себя в связи с обретением родственников и титула в какого-нибудь Эндотелиэля, Коносамента или же, о, ужас и страх врагов и друзей: Антифриза, получал сверхсилу и супер-внешность с оленьими рогами в придачу. И скромный дворец на пять гектаров где-нибудь в районе Канарских островов.
Если уж совсем не везло, Глеб внезапно™ вспоминал о том, что на самом деле он никакой не Бейбарсов, а древний некромаг Уппупьвсёживвое по фамилии Дель-торт – папа Чумы, которого боялся даже Древнир. Но это уже клинический случай.
Отведав волшебных дикоросов, собранных в близлежащем лесу, запив их волшебной водичкой, навевающей необычные картины, и закурив волшебной травой… кхм… простите, сварив из волшебных трав магическое зелье, Бейбарсов кардинально менялся. А в голову его сами собой прилезали мистические и непонятные заклинания, не иначе как посланные самим Хаосом. Их страшных слов до нервной дрожи боялись и ненавидели все Тибидохские учителя, а академик Сарданапал и вовсе, заслышав их звук, прятался под кроватью рядом с именным ночным горшком. А Глеб, пылая черным пламенем в сине-изумрудных глазах, бродил по острову Буяну, периодически выкрикивая: «Власть, данной мне, повелеваю!..», «Явись, демон Никаципперпупперсуппер!» или же жутко страшные запретные вампирские слова: «Аффтарская трава, дай мне сил!»
Впрочем, события могли развиваться и иначе. Завернувшись в плащ, яркий, точно героиновый приход, обув любимые чугунные сапоги с разрезами и шнуровкой, привесив на пояс пятиметровый меч и десяток катан, гордой поступью Глеб обходил свои владения, толкая перед собой тележку с оружием: пистолетами, револьверами, метательными ножами, сюрикенами и трофейным АК-47. Упокаивал мертвяков, совращал девиц взглядом, пугал лопухоидов и убивал ворон одним дыханием. В общем, творил зло, разврат и беззаконие. Понятное дело, сьи пользовались ситуацией, карауля юношу у кладбищенской ограды с мешком и верёвкой. Нежно приложив Глеба по голове лопатой, они торопливо тащили обмякшее тело в ближайший склеп – совершать церемонию темной свадьбы, либо просто и без прикрас сразу в постель, к которой и приковывали жертву. Такие мелочи, как постулат о том, что некромаги однолюбы, Мери-Сью явно не волновали, равно как и то, что сердце Бейбарсова было давно отдано Тане Гроттер.
Очнувшийся Глеб с ужасом разглядывал очередную невесту с двадцатым размером бюста, талией в три дюйма, кошачьими ушами и лисьим хвостом, и думал: «Господи, что это?!» Но бежать не мог, а потому вынуждено терпел все домогательства и извращения, описания которых следовало прятать от детей, беременных женщин и лиц с нежной психикой под рейтинг «NC-60». Что происходило в постельных сценах с таким рейтингом, и рассказывать-то страшно, а уж читателям и вовсе надо было предоставлять валерьянку за счёт автора. А каково приходилось непосредственному участнику?! Надо ли говорить, что в такие моменты Глеб мечтал о целибате?..
А однажды утром привычный распорядок был нарушен – ему пришло письмо с очень любопытным предложением, обсудить которое с представителем будущего работодателя стоило этим же вечером. Бейбарсов, почуявший глобальную… обман, так увлёкся взвешиванием всех плюсов и минусов новой работы по специальности, что даже не слишком удивился внезапно возникшей в центре комнаты демонессе в неглиже. Точнее совершенно не удивился, нагло проигнорировав и длинные ножки красотки, и практически вываливающийся из декольте бюст, и прочие прелести, вроде волоса с серебристым отливом (одного-единственного, перевязанного кокетливым бантиком) и глаз на три четверти лица самой что ни на есть психоделической окраски: розово-лиловой в лимонно-желтую клеточку и с ярко-красным зрачком. Демонесса обиделась и, даже не пояснив, зачем именно приходила, испарилась. А Глеб остался в своём бункере – пить кофе и размышлять, какой из богов услышал его молитвы.
- Я вся твоя! – эту фразу Глеб хотел услышать очень давно. Из уст любимой Тани, конечно. Но тут мироздание, подчиняющееся всем известному закону подлости, слегка поиздевалось над некромагом, дав желаемое вовсе не в том виде, в каком ему хотелось.
- Милая, а ты не могла бы прийти позже? – Глеб из последних сил держал дверь, в которую ломилась его возлюбленная. Он хорошо понимал, что выставить её надо до прихода важного гостя.
- Глеебчик, ты меня любишь? – наверное, Гроттер приготовилась заплакать, по крайней мере, её трагически-надрывный тон это предполагал.
«Драгоценная моя, а ты не могла бы одеть что-то поприличнее платья из тончайшего шелка с декольте до колен? И смыть три тонны косметики. Да, моя радость, я вовсе не извращенец, и, тем более, не энтомофил. Мне не нравятся твои двадцать восемь волшебных эльфийских крылышек, - хотелось ответить Бейбарсову. – Особенно те, что за ушами».
Но Глеб стоически молчал, продолжая подпирать дверь. Открывать Тане не стоило ни при каком раскладе, пока она четко не определится, с кем хочет остаться. Обычно процесс определения затягивался на пару месяцев, за которые Таня успевала сменить десяток любовников, три мира и восемнадцать разных сил и тронов. И заканчивался только беременностью Гроттер, причём не обязательно первой. После очередного сообщения о том, что он «скоро станет папой», некромаг зеленел и бледнел, но сообщить, что у него не может быть детей, был не в состоянии. Только поминал нехорошими словами своего создателя, сделавшего бедного парня импотентом.
- А Ванька опять изменил мне с этой… этой… - Таня принялась громко сморкаться в платок, жалобно рыдая. – Козоооой! Десять раз!
«Гигант… - мысленно позавидовал Глеб. - И где он баб посреди тайги каждый день находит?» – хотелось вопросить некромагу. Он подозревал, что где-то в том же районе, откуда берутся все многочисленные осаждающие, жаждущие пробиться в его скромный секретный бункер.
Но вместо этого некромаг только крепче вцепился в дверь. И стиснул зубы, чтобы не ляпнуть чего лишнего. Хотя его очень интересовало, как с Таней и многочисленными Сьями справлялся его основной противник и конкурент – скромный ветеринар, проживающий в таёжной глуши. Ванька же как-то ухитрялся, подчиняясь воле девиц-фанфикеров, изменять Гроттер как минимум раз в сутки, а как максимум – раз по восемь. Что делать, Валенок совершенно не мог отказать девушкам, чем те беззастенчиво пользовались. И пока на это у него хватало сил и здоровья.
- Почему ты мне не открываешь? – забеспокоилась Таня, удивляясь, что Глеб не поторопился открыть дверь и немедленно начать домогаться девушки. Несчастной страдалице это казалось очень подозрительным. Сами собой напрашивались два вывода. – У тебя любовница?
- Нет, малыш, - Глеба перекосило от того, как слащаво звучал его голос. – Как ты могла такое подумать?
- Ты некромаг! – патетично воскликнула Гроттер, принимаясь картинно рыдать. – Ты много чего можешь! Ты играешь моим сердцем!
- Играет, играет, - сварливо подтвердили нутрии девушки. – Все нами играют, а мы страдаем! Очень страдаем! Им нас не понять.
- Цыц, - рявкнула хозяйка нутрий. – Не сбивайте настрой. Мы тут о серьёзном деле говорим.
- Золотце, я люблю тебя и только тебя, - уверил её Глеб, игнорируя нутрии. Он взглянул на часы и убедился, что времени до встречи осталось катастрофически мало. А Таня явно собиралась окопаться под дверью.
- Я знаю! У тебя любовник! – крикнула девушка поблескивающими от слёз губами, закатывая светящиеся потусторонним светом глаза, открывающие путь в Бездну, и кинулась в рыдание. С головой.
Убедившись, что в рыдании Таня пропала бесследно, Бейбарсов достал конверт с письмом и старательно перечертил три корявенькие руны, нарисованные под текстом, на стену. Портал для представителя нового работодателя был почти готов.
Задолго до финала книги Глеб уже знал своё ужасное будущее: фанаты не оставят его в покое, если он спрячется в Нижнем Новгороде, на Алтае, в Уральских горах, и даже в Тартаре или Эдеме. С упорством, достойным лучшего применения, они разыщут некромага и будут насильственно пейринговать его с: Таней Гроттер, Ванькой Валялкиным, Гробыней Склеповой, Риткой Шито-Крыто, Поклёпом, Кощеевым, нежитью, старухой Чумой, Лукоморским Дубом и многочисленными Мери-Сьями, капающими слюнями при одном только взгляде на парня. Причем не только в порядке живой очереди, но и одновременно. Естественно, мнение самого Глеба в процессе пейрингования никого бы не интересовало. А зря! В отличие от Тани, давно смирившейся с фанатскими извращениями, Глеб так легко сдаваться был не намерен. Два года он добросовестно готовил себе тайное укрепление, поддельные документы, пути отступления, транспорт, легенду и счёт в швейцарском банке. И при первой же возможности забаррикадировался в бункере, надеясь, что теперь-то фанаты и Мери-Сью до него не доберутся, и планируя, когда шумиха слегка поутихнет – через годик-другой после окончания серии - прихватить Таню и уехать с ней куда-нибудь далеко.
Как выяснилось, год – слишком короткий срок, чтобы об одном скромном некромаге забыл весь мир. Каждое утро к бункеру Глеба являлись толпы девиц в бронелифчиках и юбочках из кожи дракона, колотились в стальные двери (титановое и алмазное напыление прилагались, оно-то, похоже, и спасало честь и жизнь одного некромага) туфельками на тридцатисантиметровых каблучках и требовали выйти сей же час. Не сказать, что Бейбарсов был сильно против одной-двух идеальных красавиц, особенно если они не претендовали на любовь до гроба и двенадцать детей, но их было столько, что Глеб опасался… хм… не сдюжить. Всё-таки он был человеком, а не племенным жеребцом.
День Глеб тоже не жаловал. Где-то ближе к полудню сьючки убирались с солнцепёка, опасаясь попортить макияж и причёски, зато их место занимали явившиеся из других миров посланники, демоны, эльфийские принцессы (был как-то раз и принц, но какой-то невразумительный), силы Зла и Добра, Боги, стражи света или мрака, а так же посланцы Предвечного Хаоса. Эти в двери не колотились, предпочитая невежливо просачиваться сквозь стены или потолок, открывать порталы напрямую в его убежище, или же возникать посреди зала из роя золотистых сердечек/черепов/искорок и прочей дребедени. В такие моменты Бейбарсов тяжко вздыхал: не секретный бункер, а проходной двор какой-то.
Нарушив неприкосновенность жилища и частной собственности, гости обычно вещали об одном и том же: он, Глеб, Избранный – некогда украденный старухой-некромагиней сын Короля Эльфов, Вампиров, Демонов или Хаоса (всё вместе или по отдельности, как повезёт), а потому просто обязан спасать мир. Ну, или разрушать. По настроению.
Особо выбора не было – предложения такового не предполагали, приходилось соглашаться. Но Бейбарсов всегда старался выгадать что-то для себя, а мысленно уже придумывал место, где построит новый бункер, секретнее прежнего, до которого точно не доберутся «совершенно случайно» Мери-Сьи, посланцы Света/Мрака, судебные приставы и налоговая инспекция.
Вечер же казался некромагу просто омерзительным – под вечер к нему являлась Таня Гроттер. Вообще он был не против, но не в данной конкретной ситуации, ведь Таня являлась к нему совсем не по своей воле, либо же совсем не в здравом уме и твёрдой памяти. После таких «явлений» Бейбарсову снились кошмары – ещё бы, последний раз зараженная мерисьюизмом Гроттер в бронелифчике и кожаных сапогах на голое тело, вооружившись револьвером и хлыстом, гонялась за несчастным парнем по ночному Новгороду, угрожая догнать и… воспользоваться ситуацией. Обычно, конечно, до таких крайностей не доходило, но всё равно, каждый вечер Таня вешалась Бейбарсову на шею или принудительно тащила под венец, подпинывая сзади кирзачами для придания ускорения. И всё бы ничего, но потом она опять начинала метаться, страдать и твердить что-то о несчастном Ваньке, Урге или Пуппере, который не вынесет разлуки с ней и всенепременно повесится. После чего она уходила, громко хлопнув дверью, а парню полагалось её догонять. Слушая очередной монолог страдающей Тани на тему: «Уйди, противный», Глеб мечтал тихо убить своего автора. Ну, или дать ему пару раз в морду за то, в последних книгах из решительной и уверенной в себе Гроттер, тот сделал нюню и плаксу.
Впрочем, на этом суточные мытарства Глеба не заканчивались. Ночью сам некромаг, вполне адекватный молодой человек, если не брать в расчёт некоторые закидоны, связанные с особенностями воспитания, превращался то в пускающего слюни идиота, то в помесь Отелло и Дарта Вейдера, то в готичного злодея самого инкубистого вида, истинного принца Ночи – полувампира-полуоборотня-полудемона-полуэльфа-полубога. Ну, право слово, какой же принц Ночи из гнома или орка, или, скажем, хоббита, или ещё какого Горлума?.. Нет-нет-нет, в родне в Глеба могли быть только сильные, красивые и бессмертные представители других рас. Желательно, аристократы, да такие, чтобы аристократизм пёр из всех щелей, словно дрожжевое тесто из кадки. От них Бейбарсов, гордо переименовывавший себя в связи с обретением родственников и титула в какого-нибудь Эндотелиэля, Коносамента или же, о, ужас и страх врагов и друзей: Антифриза, получал сверхсилу и супер-внешность с оленьими рогами в придачу. И скромный дворец на пять гектаров где-нибудь в районе Канарских островов.
Если уж совсем не везло, Глеб внезапно™ вспоминал о том, что на самом деле он никакой не Бейбарсов, а древний некромаг Уппупьвсёживвое по фамилии Дель-торт – папа Чумы, которого боялся даже Древнир. Но это уже клинический случай.
Отведав волшебных дикоросов, собранных в близлежащем лесу, запив их волшебной водичкой, навевающей необычные картины, и закурив волшебной травой… кхм… простите, сварив из волшебных трав магическое зелье, Бейбарсов кардинально менялся. А в голову его сами собой прилезали мистические и непонятные заклинания, не иначе как посланные самим Хаосом. Их страшных слов до нервной дрожи боялись и ненавидели все Тибидохские учителя, а академик Сарданапал и вовсе, заслышав их звук, прятался под кроватью рядом с именным ночным горшком. А Глеб, пылая черным пламенем в сине-изумрудных глазах, бродил по острову Буяну, периодически выкрикивая: «Власть, данной мне, повелеваю!..», «Явись, демон Никаципперпупперсуппер!» или же жутко страшные запретные вампирские слова: «Аффтарская трава, дай мне сил!»
Впрочем, события могли развиваться и иначе. Завернувшись в плащ, яркий, точно героиновый приход, обув любимые чугунные сапоги с разрезами и шнуровкой, привесив на пояс пятиметровый меч и десяток катан, гордой поступью Глеб обходил свои владения, толкая перед собой тележку с оружием: пистолетами, револьверами, метательными ножами, сюрикенами и трофейным АК-47. Упокаивал мертвяков, совращал девиц взглядом, пугал лопухоидов и убивал ворон одним дыханием. В общем, творил зло, разврат и беззаконие. Понятное дело, сьи пользовались ситуацией, карауля юношу у кладбищенской ограды с мешком и верёвкой. Нежно приложив Глеба по голове лопатой, они торопливо тащили обмякшее тело в ближайший склеп – совершать церемонию темной свадьбы, либо просто и без прикрас сразу в постель, к которой и приковывали жертву. Такие мелочи, как постулат о том, что некромаги однолюбы, Мери-Сью явно не волновали, равно как и то, что сердце Бейбарсова было давно отдано Тане Гроттер.
Очнувшийся Глеб с ужасом разглядывал очередную невесту с двадцатым размером бюста, талией в три дюйма, кошачьими ушами и лисьим хвостом, и думал: «Господи, что это?!» Но бежать не мог, а потому вынуждено терпел все домогательства и извращения, описания которых следовало прятать от детей, беременных женщин и лиц с нежной психикой под рейтинг «NC-60». Что происходило в постельных сценах с таким рейтингом, и рассказывать-то страшно, а уж читателям и вовсе надо было предоставлять валерьянку за счёт автора. А каково приходилось непосредственному участнику?! Надо ли говорить, что в такие моменты Глеб мечтал о целибате?..
А однажды утром привычный распорядок был нарушен – ему пришло письмо с очень любопытным предложением, обсудить которое с представителем будущего работодателя стоило этим же вечером. Бейбарсов, почуявший глобальную… обман, так увлёкся взвешиванием всех плюсов и минусов новой работы по специальности, что даже не слишком удивился внезапно возникшей в центре комнаты демонессе в неглиже. Точнее совершенно не удивился, нагло проигнорировав и длинные ножки красотки, и практически вываливающийся из декольте бюст, и прочие прелести, вроде волоса с серебристым отливом (одного-единственного, перевязанного кокетливым бантиком) и глаз на три четверти лица самой что ни на есть психоделической окраски: розово-лиловой в лимонно-желтую клеточку и с ярко-красным зрачком. Демонесса обиделась и, даже не пояснив, зачем именно приходила, испарилась. А Глеб остался в своём бункере – пить кофе и размышлять, какой из богов услышал его молитвы.
- Я вся твоя! – эту фразу Глеб хотел услышать очень давно. Из уст любимой Тани, конечно. Но тут мироздание, подчиняющееся всем известному закону подлости, слегка поиздевалось над некромагом, дав желаемое вовсе не в том виде, в каком ему хотелось.
- Милая, а ты не могла бы прийти позже? – Глеб из последних сил держал дверь, в которую ломилась его возлюбленная. Он хорошо понимал, что выставить её надо до прихода важного гостя.
- Глеебчик, ты меня любишь? – наверное, Гроттер приготовилась заплакать, по крайней мере, её трагически-надрывный тон это предполагал.
«Драгоценная моя, а ты не могла бы одеть что-то поприличнее платья из тончайшего шелка с декольте до колен? И смыть три тонны косметики. Да, моя радость, я вовсе не извращенец, и, тем более, не энтомофил. Мне не нравятся твои двадцать восемь волшебных эльфийских крылышек, - хотелось ответить Бейбарсову. – Особенно те, что за ушами».
Но Глеб стоически молчал, продолжая подпирать дверь. Открывать Тане не стоило ни при каком раскладе, пока она четко не определится, с кем хочет остаться. Обычно процесс определения затягивался на пару месяцев, за которые Таня успевала сменить десяток любовников, три мира и восемнадцать разных сил и тронов. И заканчивался только беременностью Гроттер, причём не обязательно первой. После очередного сообщения о том, что он «скоро станет папой», некромаг зеленел и бледнел, но сообщить, что у него не может быть детей, был не в состоянии. Только поминал нехорошими словами своего создателя, сделавшего бедного парня импотентом.
- А Ванька опять изменил мне с этой… этой… - Таня принялась громко сморкаться в платок, жалобно рыдая. – Козоооой! Десять раз!
«Гигант… - мысленно позавидовал Глеб. - И где он баб посреди тайги каждый день находит?» – хотелось вопросить некромагу. Он подозревал, что где-то в том же районе, откуда берутся все многочисленные осаждающие, жаждущие пробиться в его скромный секретный бункер.
Но вместо этого некромаг только крепче вцепился в дверь. И стиснул зубы, чтобы не ляпнуть чего лишнего. Хотя его очень интересовало, как с Таней и многочисленными Сьями справлялся его основной противник и конкурент – скромный ветеринар, проживающий в таёжной глуши. Ванька же как-то ухитрялся, подчиняясь воле девиц-фанфикеров, изменять Гроттер как минимум раз в сутки, а как максимум – раз по восемь. Что делать, Валенок совершенно не мог отказать девушкам, чем те беззастенчиво пользовались. И пока на это у него хватало сил и здоровья.
- Почему ты мне не открываешь? – забеспокоилась Таня, удивляясь, что Глеб не поторопился открыть дверь и немедленно начать домогаться девушки. Несчастной страдалице это казалось очень подозрительным. Сами собой напрашивались два вывода. – У тебя любовница?
- Нет, малыш, - Глеба перекосило от того, как слащаво звучал его голос. – Как ты могла такое подумать?
- Ты некромаг! – патетично воскликнула Гроттер, принимаясь картинно рыдать. – Ты много чего можешь! Ты играешь моим сердцем!
- Играет, играет, - сварливо подтвердили нутрии девушки. – Все нами играют, а мы страдаем! Очень страдаем! Им нас не понять.
- Цыц, - рявкнула хозяйка нутрий. – Не сбивайте настрой. Мы тут о серьёзном деле говорим.
- Золотце, я люблю тебя и только тебя, - уверил её Глеб, игнорируя нутрии. Он взглянул на часы и убедился, что времени до встречи осталось катастрофически мало. А Таня явно собиралась окопаться под дверью.
- Я знаю! У тебя любовник! – крикнула девушка поблескивающими от слёз губами, закатывая светящиеся потусторонним светом глаза, открывающие путь в Бездну, и кинулась в рыдание. С головой.
Убедившись, что в рыдании Таня пропала бесследно, Бейбарсов достал конверт с письмом и старательно перечертил три корявенькие руны, нарисованные под текстом, на стену. Портал для представителя нового работодателя был почти готов.
@темы: в соавторстве с Лори, тварьчество
-
-
12.01.2010 в 23:47Вампир - Демон - Ангел (с)
Эти полуангелы-полудемоны особенно умиляют, тааа...
Если б мне не хотелось спать так сильно, я б каждую строчку сего чуда прокомментировал ^^
-
-
13.01.2010 в 01:08Моя преееелееееессссть... Х)
Простите, само собой вырвалось)
Чудесно, как всегда)
-
-
13.01.2010 в 07:52Меня тоже))) И оборотне-вампиры) Или эльфо-демоны (была такая героиня в книжке одной)
Моя преееелееееессссть... Х)
Особливо печень)
Рада, что вам нравится)
-
-
13.01.2010 в 12:18-
-
14.01.2010 в 10:31-
-
14.01.2010 в 11:08-
-
14.01.2010 в 11:16-
-
16.01.2010 в 19:58-
-
16.01.2010 в 20:08Ну, это в отношении первых книг вторичен, а потом он вполне самостоятелен и очень даже не плох. Книги до десятой.
Спасибо, мне безмерно приятно такое читать))
-
-
16.01.2010 в 20:13А читала "Школу в Кармартене"?
-
-
16.01.2010 в 20:14-
-
16.01.2010 в 20:19Не было там ни охотников, ни инквиизторов. Очень милая книга с приятным юмором. Поучительная. И да, таки про некую школу волшебства. Ну... не совсем, но как бы. Я не знаю дату написания этой книги, может, идея и позаимствована - сейчас все об этом бросились писать - но книга сама по себе очень... как это сказать? В общем, она сама по себе очень.) Общего только идея и, может быть, какие-то общие штампы. И очень много мифологических приятностей.) В общем, если ты ее не помнишь, перечитать тоже стоит)
-
-
16.01.2010 в 20:24Книжек про школы магии и до Роулинг много было. Я штуки три читала, вроде даже английские.
-
-
16.01.2010 в 20:36Я вот читала отрывок из какой-то книжки, где девочки летали на метлах и с котятами черными. Полного текста тогда не попалось - а теперь уже и не знаю, что это было.)
Слушай, у меня мысль. "Если бы я была Мери Сью". Как по-твоему, плодотворная тема для креатива? %)
-
-
16.01.2010 в 21:13