Это я так, чисто теоретически.
На самом деле мне грустно. Тяжело в таком состоянии писать о том, что весело.
«Значит, романтика… - размышлял Мартин, с деловым видом шагая по коридору. – Розы, стихи на бумажке, перевязанной ленточкой, серенады под балконом и прочие сюси-пуси. Секс только в десятой главе, и то если повезет с автором! С особо скромными может и до двадцатой затянуться. А с особо извращенными – н-да… Эти как напишут, так напишут! Один поцелуй на сотой, скажем, странице и еще листов триста – сплошное спасание мира и никакого толку! Вопрос: как романтично пропустить всю эту хренотень и сразу перейти к главному?»
Впрочем, важные мысли не мешали Марти-Стю сногсшибательно улыбаться всем встречным девушкам и парням, и солидная толпа поклонников уже брела за своим кумиром, глядя на него настолько обожающими глазами, что какой-нибудь ретивый охотник за зомби мог принять эту компанию за свою законную добычу. Мартин, в свое время тоже немало побродивший по катакомбам с автоматом наперевес, слышал шарканье ног за своей спиной и предусмотрительно не оборачивался, оберегая от потрясений свою хрупкую нервную систему.
Когда он свернул к привратницкой, поклонники сами собой рассеялись. Не любили обычные персонажи этот уголок Тибидохса, откуда вечно лезло Древнир знает что. Местные гости, то бишь персонажи канонические, прибывали либо телепортом, либо через главный ход, либо, на худой конец, могли вылезти из-за Жутких ворот, потрясая призрачными кулачками и вещая что-нибудь патетическое о мести всем живым. А вот из-за этой, внешне ничем не примечательной дверки, кроме гостей лезло еще и самое страшное, что есть в любом фэндоме - новые идеи. Это они ночам витали в темных коридорах, заставляя Таню грызть подушку, а то и вскакивать в холодном поту, чтобы мчаться спасать мир. Это они просачивались под дверями кабинетов преподавателей, превращая их то в маньяков, то в ничего не замечающих маразматиков, а то и вовсе погружая их в пучины алкогольно-укуренной подозрительности. Словом, место было однозначно страшным, и поклонники со слезами на глазах проводили своего кумира, добровольно шагнувшего в логово жутких чудовищ.
Мартин, даже не постучавшись, распахнул дверь, пытаясь угадать, кто окажется стражем перехода сегодня. Как всегда, заслуженный сотрудник Корпорации не ошибся. За массивным дубовым столом, заваленным листками анкет, сидел гигантский паук и через трубочку пил коктейль из бокала в форме мухи. Черную дыру, из которой сегодня предстояло появляться пришельцам, затягивал густой слой паутины. В воздухе отчетливо попахивало Толкиеном.
- Привет, Шелоб, - небрежно кивнул Мартин пауку. – Давно не виделись, да?
- Еще бы столько же, - паук отставил стакан, и тот, шустро перебирая лапками, пополз куда-то в угол. – Чего, поболтать пришел, пока сеть висит?
- Ага, поболтать, - ехидно, как и положено, усмехнулся «сью». – Дай-ка мне полистать анкету Карины, охотницы.
- Тебе что, ужастиков мало? – округлил все шестнадцать глаз привратник. – Давай я тебе лучше Стивена Кинга притащу? Хотя нет, тебе это слишком сложно будет…
Мартин мимоходом поправил белокурые волосы, посмотрелся в появившееся на стене зеркало и с печальным вздохом вытащил из кармана многозарядный лук с разрывными стрелами. Сам себе он в этот момент дико напоминал Беатриче. «Так и до банальной темной сьючки скатиться можно!» - неодобрительно заметил себе Мартин и прицелился:
- Ну чего, сразу замутим Великую битву со злом – в твоем, между прочим, лице! – или ты сам догадаешься о том, как я крут и непобедим?
- Ну ты эээээльф! – восхитился Шелоб и левой задней ногой вытащил откуда-то помятый листочек. – На! Для себя берег… Слушай, ты хоть вслух бы прочитал! Интересно ж!
- Сам прочитаешь, мне ж ненадолго, - отмахнулся Марти, уже изучая заполненную разлапистыми буквами анкету. – Ага… Угу… Так! Хм… М-дя…
- Чего? – паук заерзал на столе. – Чего ты там нашел-то?
- Ничего, - отмахнулся непривычно задумчивый сью. Чтение уже само по себе его слегка напрягало. Да ещё анкета оказалась не на пять слов в строчке, чем обычно грешили пролезающие всеми правдами и неправдами в канон читатели, ОС-ы и просто зеваки. – Фигня всякая.
«Вот засада! Как мне соблазнять эту охотницу, если она русским по белому накарябала, что она лесбиянка и вообще предпочитает симпатичных блондинок?! Да еще с голубыми глазами! - Мартин представил себя в виде девицы с бюстом пятого размера и скривился. Такой имидж ему определенно не нравился. – Ладно, оставим это на крайний случай, а пока займемся серенадами…»
- Тогда шел бы ты отсюда, - прозрачно намекнул Шелоб. – Там сейчас припрутся страшные птицы Одминго и будут чинить сеть. Устранят завис, а потом новые пользователи как повалят, как повалят… И с восемью лапами не справлюсь!
- Последний вопрос, - спохватился Марти. – Текстик какой-нибудь романтический подкинь, и я пойду.
- Ладно, - паук снова нырнул куда-то в стол.
С другой стороны паутины, затянувшей черную дыру, уже начинали прорисовываться силуэты странных птиц с бубнами в клювах, и парень понял, что ему лучше поторопиться.
- Ну, нашел чего? – осведомился он, прикидывая, не стоит ли ускорить привратника более весомыми аргументами, например, сапогом.
Ага, - паук, ухмыляясь во все жвала, протянул Мартину очередную бумажку. – Во, серенада «Охотничья». Твоей даме должно понравиться.
Как-то так получилось, что с урока Лера шла вместе с Ангелиной. И начинающая охотница, и ее потенциальная жертва шлепали по густой траве на высоких каблуках, отстав от других учеников, и с пониманием посматривали друг на друга. Лере Мэри-Сья была, в принципе, даже симпатична: какое бы ни было дурное дите, а все-таки в какой-то мере свое. Можно сказать, даже собственноручно придуманное.
«Хотя, - неожиданно самокритично подумала фикрайтерша, - вряд ли кто-то может думать руками…»
Она покосилась на наряд «сью» и мысленно посыпала голову пеплом. Огнинный Мечь подмигнул ей синим глазом, появившимся на рукояти, и фривольно изогнулся.
Зеленоволосая «принцесса» тоже поглядывала на спутницу не без симпатии и со здоровой долей практичности. В конце концов, ей нужны были восхищенные зрители. Согласно все тому же «Кодексу Мэри-Сью» они должны были присутствовать при любом более-менее значимом деянии, ахать, аплодировать или убеждать, что героиня сошла с ума и ей в жизни с этим не справится. Разумеется, потом последние раскаивались в своих опрометчивых суждениях, падали на колени и целовали следы несравненной «сью». Впрочем, иногда допускалось действовать и в тайне, чтобы потом вернуться израненной и небрежно пересказывать всё тем же восхищенным зрителям хронику своих славных деяний.
- А я сейчас пойду к Тане Гроттер, - объявила Ангелина, когда девушки все-таки доковыляли до Тибидохса. Пельменник, издалека завидев шатающиеся на каблуках фигуры, одна из которых переливалась стразиками и всеми цветами радуги, предусмотрительно спрятался под мостом, потому пароль для входа в школу не потребовался. – Хочешь, и тебя с ней познакомлю.
- Хочу! – просияла Лера, забыв, что за чучело в джинсах видела утром на завтраке. Конечно, она предпочла бы познакомиться с Глебом Бейбарсовым – какую все-таки лапочку сделал из него автор! – но для начала и Танька сойдет. Проблемы охоты на Мэри-Сью временно отошли на второй план.
«Да и вообще, ну, какой вред от одной-единственной сью? – мысленно репетировала Лера свои объяснения Карине. – Она же ничего плохого не делает. Ведь не делает же, да?»
- Это, милочка, будущий охотник, - просветил сью Ехидный Внутренний Голос. Ангелина его проигнорировала, до голосов в голове она ещё несколько не доросла. Так что Голос оскорбился и какое-то время ещё проникновенно вещал о неминуемом конце Света, массовой резне и грядущем ЕГЭ по русскому языку, но единственными его слушателями были полевые мыши.
Таня Гроттер встретила гостей с хорошо отрепетированной радостью.
- Ангелиночка, солнышко, как я рада тебя видеть! – с порога завопила она, бросаясь на шею «лучшей подруге». Мэри-Сью, стиснутая отнюдь не хрупкой драконболисткой, побледнела и впервые поняла, что фраза «задушить в объятьях» может быть использована отнюдь не в метафорическом смысле. Ехидный Внутренний Голос Ангелины иронично заржал, его поддержал Огнинный Мечь, залившийся язвительным хихиканьем. Звук был настолько похож на скрежет ножа по стеклу, что Лера, передернувшись от отвращения, пнула по Мечю туфелькой. Тот явно не был приучен к такому хамскому обращению, поэтому ошарашено звякнул и затих.
Тем временем, Таня Гроттер убедилась, что так просто от своей «лучшей подруги» ей не отделаться, и выпустила недодушенную «сью». Ангелина привалилась к стене, стараясь отдышаться, а Гроттер обратила свое внимание на Леру.
- Ну, а ты кто такая? – осведомилась жертва фикрайтеров, подозрительно оглядывая охотницу. Синий корсет определенно был подозрительным, но растрепанные волосы и порвавшийся ремешок босоножки все-таки утверждали, что перед Таней нормальный человек. По крайней мере, насколько вообще нормальными могут быть люди в Тибидохсе.
- Ну, я… - Лера посмотрела на рыжую, на редкость неухоженную девушку. – Валерия. То есть, Лера. Я как бы учусь здесь.
- Ясно, - Таня тоже знала «закон аудитории», поэтому больше вопросов задавать не стала. – Ну, Валерия, заходи и ты. Только не забывай в нужных местах вставлять «О!».
- О? – удивилась охотница.
- Молодец, репетируй дальше, - одобрила Гроттер и с преувеличенной сердечностью вернулась к лучшей подруге: – Ангелиночка, дорогая, да заходи же! У меня чай есть, с печеньем! Печенье для тебя пятый день от купидонов берегу, а за заваркой специально к Шито-Крыто ходила!
Таня стряхнула со стола учебники и выставила на него чашки, корзинку с подозрительно зелеными печенюшками и дымящийся чайник. Причем, похоже, дымился он вовсе не от того, что был горячим. Лера закашлялась от повисшего в воздухе едкого запаха и торопливо распахнула окно. Ангелина, естественно, была выше таких мелочей. Сья встала посреди комнаты, картинно поправила изумрудно-зеленые волосы, глубоко вздохнула так, что затрещал по швам бронелифчик, и торжественно объявила:
- Таня, сегодня я должна сказать тебе нечто очень важное. Это известие, возможно, изменит всю твою жизнь. Потому что это очень важная новость, и, когда ты ее узнаешь, мир не сможет оставаться для тебя прежним.
- Не может быть! – насквозь фальшиво воскликнула Гроттер, наполняя чашку дымящимся напитком. Судя по всему, это была все-таки кислота. Но фарфор она, по крайней мере, не сжигала.
- Да, - подтвердила Ангелина, сверившись с записями на ранее выданном Беатриче специально для этой цели листике. Беата тогда ещё, глядя на юную сью горящим взглядом, затребовала выучить текст и продекламировать его с чувством. Да, пафос – тоже чувство. – Мне, как твоей лучшей подруге, не хочется причинять тебе боль, но выбора нет. Ты должна знать правду.
- О! – изрекла Лера после того, так Таня дважды ткнула ее локтем в бок.
- Ах! Этого не может быть! - схватилась за сердце Гроттер, но тут же исправилась: - А, нет, это еще рано…
Девушка состроила мрачно-трагическую физиономию и провозгласила:
- Говори, я готова ко всему!
- Но это причинит тебе боль, - предупредила Ангелина. Таня скрипнула зубами.
Лере ситуация казалась маразматической до невозможности. Вместо того, чтобы прямо сказать все, чего ей там надо, сья уже минут пять трепалась ни о чем, просто занимая время.
«Еще одна фраза в таком духе – и я точно кину в нее чайником!» – пообещала себе охотница.
Тем временем принцесса, не зная о коварных планах Леры, продолжала вещать:
- Ты думаешь, что твой отец Леопольд Гроттер. Да, возможно он и был им – в этом мире. Но самом деле у тебя совсем другие родители.
- Ах! Этого не может быть! – теперь уже к месту вставила Таня.
«Это чего, у нее два отца что ли? – с неизвестно откуда взявшейся критичностью подумала Лера. – В каждом мире по семье? Ну и бред…»
- Да, это так! Я тебе пока не могу сказать, кто они, но знай – они любят тебя. И еще, тебе угрожает опасность. Но я помогу тебе встретиться с твоей настоящей семьей!
- О! – уже без подсказки догадалась Лера.
- Не может быть... – с отвращением отозвалась Гроттер, кроша в чашку с кислотой зеленое печенье. Жидкость шипела и пенилась, заставляя Леру отступать все дальше от стола. Ангелина ни на что не обращала внимания.
- Возьми этот медальон, - она протянула Тане вычурную безделушку на цепочке. Девушка спрятала руки за спину и закатила глаза, изобразив высочайшую степень экстаза. Медальон пришлось положить на стол. – Он откроет тебе твои истинные способности!
С этими словами сья красиво исчезла, забыв прихватить с собой «восхищенную аудиторию».
- Чтоб ее, кикимору гламурную, трое леших, посохом волхвов, да через колено в сторожке Древнира! – зло выпалила Таня Гроттер и печенькой столкнула медальончик в чашку. Грохнул взрыв.
Когда Лера проморгалась и разогнала пляшущие перед глазами цветные пятна, то увидела, что от стола осталось лишь закопченное пятно на полу. Ну, а в центре пятна весело поблескивал медальончик.
- Ничего, попробуем другим способом, - покачала головой Таня, спрыгивая с люстры, куда ее закинуло взрывом. – А то придется-таки надеть эту гадость. Потом будут сны, виденья… Ненавижу!
- О! – по привычке выдала Лера. – То есть… А почему ты тогда не убежишь?
- От них не спрячешься, - мрачно сказала жертва фикрайтеров. – Они везде найдут… И лучше уж самой согласиться играть по их правилам, чем однажды очухаться в параллельном мире беременной на тринадцатом месяце. Так-то я хоть на что-то могу влиять.
- Слушай, ну, давай я возьму эту медальку? – предложила юная фанфикерша, уже искренне сочувствуя Тане. До неё ещё не дошло, что в происходящем с Гроттер есть и её вина. – У меня есть знакомая… ну, она вроде как маг. Вдруг чего сделает.
- Бери! – разрешила Гроттер. – Стой, куда руками хватаешь!
Она вытащила из ящика стола пинцет, упаковала медальон в прозрачный мешочек и передала его Лере.
- Только надевать не вздумай, - предупредила Таня. – И вообще – поаккуратнее с ним. Если будешь терять, то лучше в жерле вулкана, ладно?
- Идет, - кивнула Валерия и понесла добычу Карине.
Ангелина ввалилась полутемную комнату, пошарила рукой по стене, пытаясь отыскать выключатель, потом вспомнила о магии и зажгла в воздухе небольшой огненный шарик, разогнавший темноту по углам.
- Браво, - промурлыкала Беатриче. – Всего каких-то три минуты, и ты додумалась применить сверх-способности. Растешь на глазах.
Темная «сью» растянулась на кровати Ангелины, картинно закинув ногу на ногу и разглядывая потолок, и подпиливала ногти. Черный костюмчик, состоящий из кожаного корсета, шортиков и сетчатых чулок, мягко поблескивал в полумраке.
- Э… Спасибо, - Ангелина растерянно посмотрела на свою «телохранительницу», смутно подозревая, что не все так просто, и уж если в ее кровати посторонняя девушка, то, наверно, это что-то да значит. Спрашивать прямо было нельзя. Во-первых, не по Кодексу, потому что настоящие «сью» не рассуждают, а действуют. Во-вторых, не хочется выглядеть совсем уж дурой…
- Ну что, как у нас успехи? – Беатриче села и по-кошачьи потянулась. Ангелина завистливо отметила, что «темной» корсет совсем не мешал, выглядя на ней естественно, как вторая кожа. – Таня прониклась нашими великими идеями?
- Более или менее, - осторожно ответила стажерка, присаживаясь на подоконник. – Я сегодня рассказала ей о том, что у нее есть родители в другом мире…
- Неплохо, - одобрительно кивнула напарница. – Сюжет, можно сказать, развивается. Ты предупредила подопечную, что у нее есть могущественный враг?
- Да. Только…
- Не надо подробностей, дорогая! – хлопнула в ладоши Беатриче. – Я сама знаю, о чем ты хочешь меня попросить!
Ангелина уставилась на девушку, недоуменно хлопая ресницами. По комнате прошел легкий сквознячок.
- Ты хочешь, чтобы я организовала нападение на Гроттер, а ты ее спасла. Конечно, тебе достанется главная роль, но я не в обиде, - темная «сью» вскочила с кровати и пружинисто прошлась по комнате. – Значит так, допустим, я буду Таниной сестрой из другого мира…
- Я ничего не говорила о сестре, - робко возразила Ангелина.
- И что? Это будет неожиданный сюжетный поворот, - отмахнулась бравая воительница. – Читатели такое любят. Это дает простор их воображению. Так вот, предположим, я узнала, что у меня есть сестренка и решила ее убить, чтобы не делиться с ней наследством.
- А откуда ты могла узнать? И вообще, ты же мой телохранитель, а значит твое нападение нелогично…
Беатриче шокировано замерла на месте и медленно развернулась к девушке.
- Лина, дорогая, запомни, - темная со змеиной грацией приблизилась к Ангелине, гипнотизируя ее взглядом темных, как ночь, глаз, - настоящая «сью» никогда не задается такими вопросами как: откуда, почему, зачем и вообще с какой стати. Искать объяснения своим поступкам – это всего лишь жалкая попытка оправдаться. Мы свободны от этого! Мы можем делать то, что хотим, не считаясь ни с желаниями других людей, ни с законами природы, ни со здравым смыслом. У нас есть единственное правило – «правило левой пятки», и весь наш Кодекс тому подтверждение. Так зачем искать оправдания и причины? Мы есть и мы совершенны!
Ангелина восхищенно смотрела на подругу. В этот момент Беатриче выглядела не обычной воительницей. Нет, сейчас это была жрица, пророк новой веры, прозревающая истину. Ей хотелось поклоняться, за ней хотелось следовать и походить на нее во всем.
- Так вот, - Беатриче резко снизила градус воодушевленности, демонстрируя свойственное всем «сью» умение быстро переключаться из одного настроения в другое, - завтра я организую нападение на Таню Гроттер. Ты ее спасешь и потом объяснишь, чего я хотела и кто я такая.
- А потом скажу, что чтобы противостоять тебе, она должна получить супер-магическую силу, - живо подключилась Ангелина, все еще находившая под впечатлением от речи Беаты. Теперь девушка собиралась приложить все усилия, чтобы стать настоящей «сью».
- Правильно, - одобрила воительница. – Для этого ей придется отправиться в… ну, придумаем куда, а ты в это время ты соблазнишь Бейбарсова. И мы поднимем рейтинг нашего произведения, а соответственно, и интерес к нему, даже без этих вот ухищрений, - Беатриче любовно огладила черный кожаный корсет.
Ангелина испуганно пискнула. До нее, наконец, дошло, почему телохранительница оказалась в ее кровати. «НЦ-а… - панически подумала девушка. – Да еще и фем. И… ой, мамочки, и на что только не пойдешь ради популярности!»
- В общем, - подвела итог темная «сью», - сегодня можешь спать спокойно. Да, и завтра на завтрак приходи в доспехах. Будем делать экшн.
Вообще на ужин они опоздали давно и безнадёжно – пытаясь после всех занятий найти дорогу в свою комнату, Лера заблудилась и полтора часа блуждала по пустым и тёмным коридорам Тибидохса. Не найдя дороги назад, девочка уселась на грязный пол и начала горько рыдать. К тому моменту, когда её нашла Карина, забеспокоившаяся из-за долгого отсутствия подопечной, Лерка успела замёрзнуть, нареветься, порвать колготки и снять корсет, а так же пожаловаться на жизнь Недолеченной Даме. К счастью, Карина нашла ученицу до того, как та согласилась после принятия мученической голодной смерти присоединиться к Даме и пугать обитателей Тибидохса вечно.
В комнате стучащая зубами Лерка спешно натянула на себя тёплый свитер, шерстяные носки, подвернувшиеся под руку джинсы и махровый халат. И только после этого кинулась к наставнице – жаловаться на нелёгкую судьбу и растущий организм, требующий не просто есть, а именно жрать, причём много и сейчас же. И тут выяснилось, что все нормальные обитатели Тибидохса, под которыми подразумевались первокурсники, преподаватели и циклопы, уже давно видят десятый сон. Ненормальные, то есть остальные, разгуливают где придётся, пьянствуют, дебоширят и занимаются тем, о чём по рейтингу и в силу возраста Лере знать не полагалось. Но есть от этого меньше не захотелось. И тут Карина придумала гениальный в своей простоте выход.
Вечер выдался настолько дивный, что даже много повидавшим ученикам Тибидохса было страшновато. Они-то знали, что в такую вот тихую погоду, когда ветер лишь чуть шевелит лепестки цветов, а воздух напоен ароматом жасмина и гавайской розы – вне зависимости от времени года, где-нибудь в подвалах плетутся тайные заговоры и создаются кошмарные чудовища. На крайний случай Таня с Глебом могут в такую погоду мирно гулять под ручку по тибидохскому парку и мысленно готовиться к предстоящей им ночью ссоре/великой битве/грандиозному траху.
Однако этот вечер был особенным. Как только стемнело, Мартин, одетый испанским грандом восемнадцатого века, поправляя сияющий и переливающуюся чёлку, сверкая льдистым огнём в фиалковых глазах, словно бы изображая дискотечный шар, вышел во двор и, устремив мечтательный взгляд на окна Карины, пробно тренькнул по струнам прихваченной с собой лютни. Карман Мартина грела бумажка с текстом песни, одолженным привратником, а сердце – неминуемый результат сегодняшнего мероприятия. Об одном только Марти жалел – слишком уж большая за окном была высота, чтобы можно было поймать выпрыгнувшую из окна на руки поклоннику красотку.
«Хотя какая из неё красотка? – усомнился Внутренний Ехидный Голос. – Так себе. Только что Охотница!..»
- Не мешай, я петь собираюсь, - огрызнулся сью, тренькнув ещё раз. И, расправив плечи, выпятив грудь и втянув живот, ударил по струнам, с надрывом запев.
- А тут она и говорит: «Ты, Таня, должна знать правду», - вдохновенно вещала Лерка, ёрзая на стуле и прижимая к животу глубокую посудину с вишней. – И как размахнётся вот этим!
Девочка вытащила амулет и предъявила его публике в лице флегматично раскатывающей тесто Карины. Та отреагировала вяло – мельком глянула на покачивающийся на цепочке медальон и вернулась к своему занятию.
- И что мне с ним делать? – неуверенно спросила Лера, удивленная реакцией, вернее, её отсутствием.
- Что хочешь, - пожала плечами Карина, ловко раскатывая скалкой кусочек теста. – Можешь бросить в жерло действующего вулкана, можешь утопить в пруду или подарить злейшему врагу. Можешь сама надеть. Не важно.
- Как это?! – подавилась вишней от возмущения юная фанфикерша. – Это же сью дала его Тане! А она сказала, чтобы я его не надевала.
- Не забывай, где мы находимся, - Охотница устало вздохнула и потрепала перепачканной в муке рукой Лерку по волосам. И, предупреждая возможные вопросы, пояснила: - Мы не в реальном мире, тут всё зависит только от силы твоей веры. И фантазии немного. Убедишь себя, что это безделушка, значит будет безделушка, а если решишь, что это супер-оружие, значит будет супер-оружие. Всё в твоих руках.
Девочка недоуменно оглядела медальон, пытаясь найти на нём отметки истинного Зла или хотя бы клеймо вроде «made in Mordor», но нашла только скромную надпись: «Здесь остался Колян». И убедилась, что в этом идиотском мире нет ничего серьёзного, в том числе и ужасных амулетов.
- Расскажи мне что-нибудь интересное, - попросила Лерка минуты через три. – Почему вы так не любите Мери-Сью? Они же не плохие.
- Я не знаю, - отрезала наставница, раскатывая тесто в какой-то сомнительный блин. Но тут же спохватилась, что от такого ответа воспитательный эффект будет отрицательным. – Понимаешь, сюда приходят все, кто в состоянии пройти – то есть люди, умеющие мечтать. Большинство пришедших стремятся тут забыть про свои комплексы, а страдают от этого исключительно окружающие. Потому как начинается такое, что и в кошмарном сне не приснится. Вот они-то, эти комплексующие, и плодят сьючек. Приходится кому-то с этим бороться.
- Санитары фантазии, - хихикнула Лера.
- Вроде того, - серьёзно кивнула Охотница. – Начинается всё невинно – вроде как вместо толстой страдающей угрями и целлюлитом девицы из реального мира появляется её воплощение - милая скромная красавица с волосами до потолка, огромной силой, печальной судьбой и нехилыми амбициями. И начинает исправлять то, что ей не принадлежит.
- А что в этом плохого? – удивилась девочка.
- Представь, что кто-то зашёл в твою комнату и стал сдирать обои и переставлять мебель потому, что ему так нравится, - попыталась пояснить Карина. – Примерно то же и со сью. Когда они, все такие идеальные, приходят в другой мир, чтобы перекраивать его на свой лад, ничего другого не остаётся, кроме как их выпихивать.
- Карина, я влюбился
В вас просто как дурак
Теперь стою у замка
И красный я, как рак, – с чувством пропел Мартин.
Откуда-то сверху послышались неуверенные хлопки, и к ногам парня шлёпнулся увядающий цветочек. Парочка девиц выглянула из соседних окон, дабы взглянуть на идиота, вздумавшего кормить комаров у Тибидохского рва. Впрочем, сраженные наповал идеальностью Марти, комары падали и умирали в полном кавае ещё на подлёте. Но сью, как истинный Мерисей, не обиделся на такое невнимание к собственной персоне и продолжил играть, отвесив наблюдательницам куртуазный поклон.
- А начинается всё с сюжета, некоей идеи. Вообще, любая идея сама по себе вовсе не мерисьюшна. Она всегда зависит от авторского восприятия, ведь истинный талант способен любую бредятину и самый заезженный сюжет превратить в шедевр, а бездарь может убить самую гениальную идею. Идея же у сью проста – вот я попаду в канон и переделаю на свой лад.
- О, - привычно выдала Лера, кивая головой и вжимая её в плечи – объясняющая Карина несколько забылась и принялась жестикулировать со скалкой в руках, отчего эта кухонная утварь порой проносилась в опасной близости от лица девочки.
- Мери-Сью хотят попасть в канон любой ценой, - продолжала Карина. – Хотя бы для того, чтобы со вкусом поиметь предмет своего воздыхания.
Лера покраснела. От корней волос и, кажется, до самых пяток.
- Почему это «поиметь»? – смущенно спросила девочка. – А если ему… ну… ей… то есть сью, если ей не нужно замуж за Глеба?
- Потому это, - передразнила её Охотница. – Объектом домогательства может быть мир вообще, а не просто конкретная личность. Можно ведь хотеть быть крутым магом или воином, а не чьей-то там женой или любовницей. Поиметь можно и в фигуральном смысле. Тут сью не особо изобретательны, они самоутверждаются достаточно просто. У кого больше, круче и сильнее, тот и лучше. Этакая фаллометрия.
Лерка задумчиво закусила губу и запустила руку в тарелку с вишней. В полёт карининой фантазии девочка никак не вписывалась, ей отчего-то представлялась нелепая картинка: толпа Сью, бренчащих браслетиками и бусами из сапфиров, меряется, у кого же всё-таки больше, целомудренно спрятавшись за кустик. В силу отсутствия главного предмета фаллометрии, мериться Мерисьям полагалось объемом бюста и весом украшений.
- О, ну, да, примерно так всё и происходит, - оценила пересказ представившейся сцены Охотница. – Погрешности, конечно, есть… Сью в общем-то эксгибиционистки, их хлебом не корми, дай посверкать вываливающимся из декольте бюстом и ягодицами под тонкой тряпочкой, заменяющей одежду.
Рассказывать, что для настоящих сью отсутствие собственного фаллоса никогда не останавливало, девушка не стала. Равно как и то, что сью в таких случаях мерились количеством чужих.
- Я вижу ваши плечи,
Что зайчика белей,
И слышу голос дивный,
Как пенье глухарей.
А цвет прически вашей
Напомнил мне лису,
Которую недавно
Я подстрелил в лесу, - старательно и самозабвенно выводил рулады, напоминающие вопли мартовского кота, Мартин. Окна комнат тибидохских учениц на время его серенады стали самым популярным местом на всём Буяне – на каждом подоконнике возлежало или сидело как минимум четыре юных особи женского пола. И каждая, конечно, думала, что серенада предназначена ей.
Только одно обстоятельство смущало Марти – Карины среди слушательниц не было.
- Скажи, вообще где мы? – задала юная фикрайтерша вопрос, который волновал Леру уже давно. Целых двадцать минут.
- Честно говоря, - зевнула Карина, - понятия не имею. Назгул полагал, что это – подсознание, точнее какая-то его коллективная форма. Хотя его подняли как-то на смех. И правда, что за коллективное подсознание? Ну, согласна, коллективное бессознательное – куда ни шло, а так… Я предпочитаю думать, что мы в мире иллюзий. Или фантазий, не суть важно. Тут можно быть кем угодно и в каком угодно облике. Этакий мир, где позволено всё, но только избранным.
- А зачем в этот мир приходят Охотники? – спросила девочка. – Ну, как-то же они ведь встретили тут сью? И в чем вообще между вами разница?
В воцарившейся тишине стало отчетливо слышно, как жужжит где-то под потолком муха, гудит огонь и булькает кастрюля с кипятком. Будь Лера Мерисьёй, она бы ощутила, как где-то в нутриях у неё поднимается волна ужаса, грозящая выплеснуться через уши. А сами несчастные зверьки сворачиваются в тугой комок и мечтают о политическом убежище. Где-нибудь в районе Сомали.
- Разница? – хмуро переспросила Карина. – Это только на первый взгляд между нами не видно особой разницы. Впрочем, альтернативно одарённые личности не видят её вовсе, считая, что Охотникам полагается быть противоположностью сью. Ключевое отличие будет в воздействии на канон, а остальное не столь важно. Ни один Охотник в здравом уме и твёрдой памяти не полезет ничего менять ни в каноне, ни в фаноне. Тут сам чёрт ногу сломит, никто ещё не разобрался во влиянии наших действий на канон. Хотя, всякие слухи ходят.
- А почему нельзя менять? Совсем-совсем? Может чуть-чуть? – уточнила на всякий случай Лерка, которой, как настоящей фанатке, порой думалось, что дядя Дима был не прав. И не мешало бы его немножко поправить. Так, сущие пустяки: Ваньку женить на какой-нибудь девушке, а Глеба на Тане. И всем будет хорошо.
- Только ты тогда станешь чуть-чуть мёртвой, - поморщилась Карина, - ведь всякое вмешательство в канон фатально. Особенно для того, кто вмешивается. Ребята из фендома Блич на этом погорели, а в каноне появилась пара новых персонажей. Теперь их яоят и хентаят во… - девушка резко умолкла, сообразив, что и кому она говорит. – В итоге у парочки старых Охотников тело умерло от кровоизлияния в мозг, а сознание осталось в каноне, застряв там навечно. После этого всякий контакт с персонажами канона, а уж тем более любое влияние, включая спойлеры, запретили строго-настрого.
Лера надолго озадачилась, как-то незаметно для себя поедая вишню, предназначавшуюся вовсе не для этого, а для начинки вареников. Перепачканные вишнёвым соком руки она так же как-то совершенно незаметно для себя вытирала подолом платья.
- Видишь ли, тело человека невозможно протащить в это коллективное бессознательное, только душу. Нет, не душу, её большую часть… А, чёрт, я в этом сама мало понимаю. Предпочитаю называть это сознанием. Так что, создав себе путь сюда, сознание большей частью переходит сюда, оставив тело в реальном мире. На удивление, они могут какое-то время жить раздельно, но чем дольше тут находишься безвылазно, тем сложнее вернуться в тело. Пробудешь тут месяц – будешь заново учиться ходить, год – скорее всего не вернёшься вообще.
Юная фанфикерша почему-то живо представила своё тело, лежащее на ковре в комнате и блаженно пускающее слюни. И родителей, в ужасе за этим наблюдающих.
- Нет, тело не остаётся валяться коконом бабочки. Оно способно к определенной мыслительной деятельности, но в ограниченных рамках. Зубы чистит, на уроки ходит, квартиру убирает, даже разговаривать может вполне осмысленно. Но выглядит это так, будто человек по жизни укуренный. Из-за этого тела постоянно в опасности, ты даже не представляешь, скольких Охотников сбивают машины, сколько падает с лестниц и крыш… Ну а во время летних экзаменов для Мери-Сью наступает рай на Земле – все Охотники зубрят, не выходя из тел, - бодро вещала Карина. Она отобрала у Лерки тарелку с вишней и принялась лепить вареники из оставшейся начинки и слишком тонко раскатанного теста. – Сознание, в отличие от тела, бессмертно, потому в случае гибели тела остаётся тут, не в силах вернуться. Ходят, правда, слухи, что можно заселить чужое тело, так же оставшееся без своего сознания, но пока это ещё никому не удавалось.
- Ужасно, - огорчилась Лера, имея ввиду не то отобранную тарелку, не то судьбу бесхозных и разгуливающих где попало тел.
- Вовсе нет. Сознание ведь важнее телесной оболочки. А оно пребывает тут. Назгул меня как-то уверял, что Охотники изначально сильнее Сью. Первые – это душа. Вторые – скорее тело, не озабоченное мыслями о вечном. Потому мы сильнее – возможности сознания ограничены только фантазией, а уж она-то не ограничена ничем. Мы можем создать всё, что можем представить. Казалось бы, чего соваться в канон книжек и фильмов, создай себе Вселенную и играйся с ней, а чужое не трогай. Но нет же, то не интересно. Всякие юные барышни вроде тебя лезут туда, куда их не просят, но зайти сюда из-за барьеров практически не могут. Вот и создают сью на месте. А те рады стараться – они-то телом не ограничены, несмотря ни на что. Мы на самом-то деле тоже, ведь сознание не способно испытывать боль, холод, жар, голод или усталость, оно само себе целый самодостаточный мир…
- А мозоли у сознания бывают? – тоскливо поинтересовалась девочка, вытягивая ноющие ноги. Она подозревала, что где-то в сведения, излагаемые наставницей, закралась ошибка. Или те сознания никогда не создавали себе босоножек на размер меньше. По крайней мере, сама Лера очень даже хорошо чувствовала боль в мышцах, которые сознанию иметь не полагалось.
- Вроде нет, - неуверенно отозвалась Карина. – Наверное, мы слишком привязаны к своим телам, потому по привычке используем органы чувств и подчиняемся законам физики. Если действительно захотеть, то можно от этого избавиться. Я вот как-то для проверки со скалы прыгала и летала над пустыней. Правда потом упала, когда вспомнила о гравитации… Ты не поверишь, песок я даже из трусов вытряхивала, - пустилась в воспоминания счастливого и беззаботного детства Охотника на МС девушка. – Тогда ещё вылетела из этого бессознательного, и как свалилась между партами в классе. В куче песка. Иногда так бывает, когда тебя выбрасывает в реальный мир – то со шрамами вернёшься, то с ранами, то случайно с собой что-нибудь притащишь. Мне после этого вручили вот такую штуку, - наставница расстегнула шерстяную кофту и продемонстрировала пристёгнутый к футболке значок. – Полезная штука. Хоть и ограничивает во многом, держит тут крепко, без собственного желания никуда не вылетишь. А ещё по ней фендом определять можно, если что.
Покопавшись в карманах джинсов, Карина их просто вывернула, так и не отыскав нужного в их содержимом. К вареникам на столе присоединилась гора всякого мусора вроде шоколадных обёрток, стреляных гильз, хрустальных чёток, сгоревших спичек, свечки, странных колечек с прицепленными к ним двумя усиками, монеток, бусинок, перышек, опилок и засушенного паука. В этом же хламе отыскался и перепачканный шоколадом значок, только не разноцветный и густо исписанный, а серый.
- Носи и не снимай, - велела Охотница, вытерев значок рукавом и прицепив на воротник Леркиного джемпера. – Так тебя точно отличат от Сью, если что.
Лера надулась от гордости – теперь она была не просто какой-то там фанфикершей, а самым настоящим Охотником, как Карина. Вот и значок теперь есть.
- Нет, правда, а чем вы отличаетесь от Сью? – радостно осведомилась она.
Карина фыркнула и всплеснула руками, случайно толкнула всю кучу мусора. Та моментально расползлась и смешалась с варениками.
- Видимо, пожрать нам сегодня не судьба, - резюмировала девушка. – Видимо, у меня кармический талант такой – всё портить. Даже на кухне, полной продуктов, могу сдохнуть с голоду. Ладно, сейчас сделаю бутерброды, и пойдём спать. А про сью я расскажу завтра.
Лера оглядела тибидохскую кухню и решила, что голодная смерть без вареников им точно не грозит. А вот переедание…
- Вы надо мной парите,
Как будто в небе гусь,
Но я влюблен безумно
И к вам я поднимусь! – допел Мартин. Из окон бурно зааплодировали и заулюлюкали. А Охотница всё безмолвствовала.
«Лишь бы она в обморок не упала от восторга», - приуныл Марти, подозрительно наблюдая за барышнями, оккупировавшими подоконники. Было в их взглядах что-то присущее стервятникам, кружащим над падалью. Будь сью человеком, он уже бежал бы с воплями ужаса, но до истинных МС всегда доходило долго и трудно, а их логические цепочки, по которым они делали выводы, способны были бы повергнуть нормальных людей в шок, а логистиков и вовсе в запой.
- Тискай его! – внезапно взвизгнула какая-то девица. И лихо прыгнула из окна с высоты семи метров.
«Вот она, изнанка популярности, - тоскливо подумал Марти, глядя, как следуют её примеру товарки, приземляющиеся удивительно мягко. Только для того, чтобы разорвать несчастного исполнителя серенады на мелкие кусочки – на память. – Карина, это всё ради тебя!» – успел подумать несчастный, прежде чем до него добрались радостно визжащие девицы.
Я ж в душе настоящий кипящий мучачо, горячий, как сковорода. (с)
«Значит, романтика… - размышлял Мартин, с деловым видом шагая по коридору. – Розы, стихи на бумажке, перевязанной ленточкой, серенады под балконом и прочие сюси-пуси. Секс только в десятой главе, и то если повезет с автором! С особо скромными может и до двадцатой затянуться. А с особо извращенными – н-да… Эти как напишут, так напишут! Один поцелуй на сотой, скажем, странице и еще листов триста – сплошное спасание мира и никакого толку! Вопрос: как романтично пропустить всю эту хренотень и сразу перейти к главному?»
Впрочем, важные мысли не мешали Марти-Стю сногсшибательно улыбаться всем встречным девушкам и парням, и солидная толпа поклонников уже брела за своим кумиром, глядя на него настолько обожающими глазами, что какой-нибудь ретивый охотник за зомби мог принять эту компанию за свою законную добычу. Мартин, в свое время тоже немало побродивший по катакомбам с автоматом наперевес, слышал шарканье ног за своей спиной и предусмотрительно не оборачивался, оберегая от потрясений свою хрупкую нервную систему.
Когда он свернул к привратницкой, поклонники сами собой рассеялись. Не любили обычные персонажи этот уголок Тибидохса, откуда вечно лезло Древнир знает что. Местные гости, то бишь персонажи канонические, прибывали либо телепортом, либо через главный ход, либо, на худой конец, могли вылезти из-за Жутких ворот, потрясая призрачными кулачками и вещая что-нибудь патетическое о мести всем живым. А вот из-за этой, внешне ничем не примечательной дверки, кроме гостей лезло еще и самое страшное, что есть в любом фэндоме - новые идеи. Это они ночам витали в темных коридорах, заставляя Таню грызть подушку, а то и вскакивать в холодном поту, чтобы мчаться спасать мир. Это они просачивались под дверями кабинетов преподавателей, превращая их то в маньяков, то в ничего не замечающих маразматиков, а то и вовсе погружая их в пучины алкогольно-укуренной подозрительности. Словом, место было однозначно страшным, и поклонники со слезами на глазах проводили своего кумира, добровольно шагнувшего в логово жутких чудовищ.
Мартин, даже не постучавшись, распахнул дверь, пытаясь угадать, кто окажется стражем перехода сегодня. Как всегда, заслуженный сотрудник Корпорации не ошибся. За массивным дубовым столом, заваленным листками анкет, сидел гигантский паук и через трубочку пил коктейль из бокала в форме мухи. Черную дыру, из которой сегодня предстояло появляться пришельцам, затягивал густой слой паутины. В воздухе отчетливо попахивало Толкиеном.
- Привет, Шелоб, - небрежно кивнул Мартин пауку. – Давно не виделись, да?
- Еще бы столько же, - паук отставил стакан, и тот, шустро перебирая лапками, пополз куда-то в угол. – Чего, поболтать пришел, пока сеть висит?
- Ага, поболтать, - ехидно, как и положено, усмехнулся «сью». – Дай-ка мне полистать анкету Карины, охотницы.
- Тебе что, ужастиков мало? – округлил все шестнадцать глаз привратник. – Давай я тебе лучше Стивена Кинга притащу? Хотя нет, тебе это слишком сложно будет…
Мартин мимоходом поправил белокурые волосы, посмотрелся в появившееся на стене зеркало и с печальным вздохом вытащил из кармана многозарядный лук с разрывными стрелами. Сам себе он в этот момент дико напоминал Беатриче. «Так и до банальной темной сьючки скатиться можно!» - неодобрительно заметил себе Мартин и прицелился:
- Ну чего, сразу замутим Великую битву со злом – в твоем, между прочим, лице! – или ты сам догадаешься о том, как я крут и непобедим?
- Ну ты эээээльф! – восхитился Шелоб и левой задней ногой вытащил откуда-то помятый листочек. – На! Для себя берег… Слушай, ты хоть вслух бы прочитал! Интересно ж!
- Сам прочитаешь, мне ж ненадолго, - отмахнулся Марти, уже изучая заполненную разлапистыми буквами анкету. – Ага… Угу… Так! Хм… М-дя…
- Чего? – паук заерзал на столе. – Чего ты там нашел-то?
- Ничего, - отмахнулся непривычно задумчивый сью. Чтение уже само по себе его слегка напрягало. Да ещё анкета оказалась не на пять слов в строчке, чем обычно грешили пролезающие всеми правдами и неправдами в канон читатели, ОС-ы и просто зеваки. – Фигня всякая.
«Вот засада! Как мне соблазнять эту охотницу, если она русским по белому накарябала, что она лесбиянка и вообще предпочитает симпатичных блондинок?! Да еще с голубыми глазами! - Мартин представил себя в виде девицы с бюстом пятого размера и скривился. Такой имидж ему определенно не нравился. – Ладно, оставим это на крайний случай, а пока займемся серенадами…»
- Тогда шел бы ты отсюда, - прозрачно намекнул Шелоб. – Там сейчас припрутся страшные птицы Одминго и будут чинить сеть. Устранят завис, а потом новые пользователи как повалят, как повалят… И с восемью лапами не справлюсь!
- Последний вопрос, - спохватился Марти. – Текстик какой-нибудь романтический подкинь, и я пойду.
- Ладно, - паук снова нырнул куда-то в стол.
С другой стороны паутины, затянувшей черную дыру, уже начинали прорисовываться силуэты странных птиц с бубнами в клювах, и парень понял, что ему лучше поторопиться.
- Ну, нашел чего? – осведомился он, прикидывая, не стоит ли ускорить привратника более весомыми аргументами, например, сапогом.
Ага, - паук, ухмыляясь во все жвала, протянул Мартину очередную бумажку. – Во, серенада «Охотничья». Твоей даме должно понравиться.
Как-то так получилось, что с урока Лера шла вместе с Ангелиной. И начинающая охотница, и ее потенциальная жертва шлепали по густой траве на высоких каблуках, отстав от других учеников, и с пониманием посматривали друг на друга. Лере Мэри-Сья была, в принципе, даже симпатична: какое бы ни было дурное дите, а все-таки в какой-то мере свое. Можно сказать, даже собственноручно придуманное.
«Хотя, - неожиданно самокритично подумала фикрайтерша, - вряд ли кто-то может думать руками…»
Она покосилась на наряд «сью» и мысленно посыпала голову пеплом. Огнинный Мечь подмигнул ей синим глазом, появившимся на рукояти, и фривольно изогнулся.
Зеленоволосая «принцесса» тоже поглядывала на спутницу не без симпатии и со здоровой долей практичности. В конце концов, ей нужны были восхищенные зрители. Согласно все тому же «Кодексу Мэри-Сью» они должны были присутствовать при любом более-менее значимом деянии, ахать, аплодировать или убеждать, что героиня сошла с ума и ей в жизни с этим не справится. Разумеется, потом последние раскаивались в своих опрометчивых суждениях, падали на колени и целовали следы несравненной «сью». Впрочем, иногда допускалось действовать и в тайне, чтобы потом вернуться израненной и небрежно пересказывать всё тем же восхищенным зрителям хронику своих славных деяний.
- А я сейчас пойду к Тане Гроттер, - объявила Ангелина, когда девушки все-таки доковыляли до Тибидохса. Пельменник, издалека завидев шатающиеся на каблуках фигуры, одна из которых переливалась стразиками и всеми цветами радуги, предусмотрительно спрятался под мостом, потому пароль для входа в школу не потребовался. – Хочешь, и тебя с ней познакомлю.
- Хочу! – просияла Лера, забыв, что за чучело в джинсах видела утром на завтраке. Конечно, она предпочла бы познакомиться с Глебом Бейбарсовым – какую все-таки лапочку сделал из него автор! – но для начала и Танька сойдет. Проблемы охоты на Мэри-Сью временно отошли на второй план.
«Да и вообще, ну, какой вред от одной-единственной сью? – мысленно репетировала Лера свои объяснения Карине. – Она же ничего плохого не делает. Ведь не делает же, да?»
- Это, милочка, будущий охотник, - просветил сью Ехидный Внутренний Голос. Ангелина его проигнорировала, до голосов в голове она ещё несколько не доросла. Так что Голос оскорбился и какое-то время ещё проникновенно вещал о неминуемом конце Света, массовой резне и грядущем ЕГЭ по русскому языку, но единственными его слушателями были полевые мыши.
Таня Гроттер встретила гостей с хорошо отрепетированной радостью.
- Ангелиночка, солнышко, как я рада тебя видеть! – с порога завопила она, бросаясь на шею «лучшей подруге». Мэри-Сью, стиснутая отнюдь не хрупкой драконболисткой, побледнела и впервые поняла, что фраза «задушить в объятьях» может быть использована отнюдь не в метафорическом смысле. Ехидный Внутренний Голос Ангелины иронично заржал, его поддержал Огнинный Мечь, залившийся язвительным хихиканьем. Звук был настолько похож на скрежет ножа по стеклу, что Лера, передернувшись от отвращения, пнула по Мечю туфелькой. Тот явно не был приучен к такому хамскому обращению, поэтому ошарашено звякнул и затих.
Тем временем, Таня Гроттер убедилась, что так просто от своей «лучшей подруги» ей не отделаться, и выпустила недодушенную «сью». Ангелина привалилась к стене, стараясь отдышаться, а Гроттер обратила свое внимание на Леру.
- Ну, а ты кто такая? – осведомилась жертва фикрайтеров, подозрительно оглядывая охотницу. Синий корсет определенно был подозрительным, но растрепанные волосы и порвавшийся ремешок босоножки все-таки утверждали, что перед Таней нормальный человек. По крайней мере, насколько вообще нормальными могут быть люди в Тибидохсе.
- Ну, я… - Лера посмотрела на рыжую, на редкость неухоженную девушку. – Валерия. То есть, Лера. Я как бы учусь здесь.
- Ясно, - Таня тоже знала «закон аудитории», поэтому больше вопросов задавать не стала. – Ну, Валерия, заходи и ты. Только не забывай в нужных местах вставлять «О!».
- О? – удивилась охотница.
- Молодец, репетируй дальше, - одобрила Гроттер и с преувеличенной сердечностью вернулась к лучшей подруге: – Ангелиночка, дорогая, да заходи же! У меня чай есть, с печеньем! Печенье для тебя пятый день от купидонов берегу, а за заваркой специально к Шито-Крыто ходила!
Таня стряхнула со стола учебники и выставила на него чашки, корзинку с подозрительно зелеными печенюшками и дымящийся чайник. Причем, похоже, дымился он вовсе не от того, что был горячим. Лера закашлялась от повисшего в воздухе едкого запаха и торопливо распахнула окно. Ангелина, естественно, была выше таких мелочей. Сья встала посреди комнаты, картинно поправила изумрудно-зеленые волосы, глубоко вздохнула так, что затрещал по швам бронелифчик, и торжественно объявила:
- Таня, сегодня я должна сказать тебе нечто очень важное. Это известие, возможно, изменит всю твою жизнь. Потому что это очень важная новость, и, когда ты ее узнаешь, мир не сможет оставаться для тебя прежним.
- Не может быть! – насквозь фальшиво воскликнула Гроттер, наполняя чашку дымящимся напитком. Судя по всему, это была все-таки кислота. Но фарфор она, по крайней мере, не сжигала.
- Да, - подтвердила Ангелина, сверившись с записями на ранее выданном Беатриче специально для этой цели листике. Беата тогда ещё, глядя на юную сью горящим взглядом, затребовала выучить текст и продекламировать его с чувством. Да, пафос – тоже чувство. – Мне, как твоей лучшей подруге, не хочется причинять тебе боль, но выбора нет. Ты должна знать правду.
- О! – изрекла Лера после того, так Таня дважды ткнула ее локтем в бок.
- Ах! Этого не может быть! - схватилась за сердце Гроттер, но тут же исправилась: - А, нет, это еще рано…
Девушка состроила мрачно-трагическую физиономию и провозгласила:
- Говори, я готова ко всему!
- Но это причинит тебе боль, - предупредила Ангелина. Таня скрипнула зубами.
Лере ситуация казалась маразматической до невозможности. Вместо того, чтобы прямо сказать все, чего ей там надо, сья уже минут пять трепалась ни о чем, просто занимая время.
«Еще одна фраза в таком духе – и я точно кину в нее чайником!» – пообещала себе охотница.
Тем временем принцесса, не зная о коварных планах Леры, продолжала вещать:
- Ты думаешь, что твой отец Леопольд Гроттер. Да, возможно он и был им – в этом мире. Но самом деле у тебя совсем другие родители.
- Ах! Этого не может быть! – теперь уже к месту вставила Таня.
«Это чего, у нее два отца что ли? – с неизвестно откуда взявшейся критичностью подумала Лера. – В каждом мире по семье? Ну и бред…»
- Да, это так! Я тебе пока не могу сказать, кто они, но знай – они любят тебя. И еще, тебе угрожает опасность. Но я помогу тебе встретиться с твоей настоящей семьей!
- О! – уже без подсказки догадалась Лера.
- Не может быть... – с отвращением отозвалась Гроттер, кроша в чашку с кислотой зеленое печенье. Жидкость шипела и пенилась, заставляя Леру отступать все дальше от стола. Ангелина ни на что не обращала внимания.
- Возьми этот медальон, - она протянула Тане вычурную безделушку на цепочке. Девушка спрятала руки за спину и закатила глаза, изобразив высочайшую степень экстаза. Медальон пришлось положить на стол. – Он откроет тебе твои истинные способности!
С этими словами сья красиво исчезла, забыв прихватить с собой «восхищенную аудиторию».
- Чтоб ее, кикимору гламурную, трое леших, посохом волхвов, да через колено в сторожке Древнира! – зло выпалила Таня Гроттер и печенькой столкнула медальончик в чашку. Грохнул взрыв.
Когда Лера проморгалась и разогнала пляшущие перед глазами цветные пятна, то увидела, что от стола осталось лишь закопченное пятно на полу. Ну, а в центре пятна весело поблескивал медальончик.
- Ничего, попробуем другим способом, - покачала головой Таня, спрыгивая с люстры, куда ее закинуло взрывом. – А то придется-таки надеть эту гадость. Потом будут сны, виденья… Ненавижу!
- О! – по привычке выдала Лера. – То есть… А почему ты тогда не убежишь?
- От них не спрячешься, - мрачно сказала жертва фикрайтеров. – Они везде найдут… И лучше уж самой согласиться играть по их правилам, чем однажды очухаться в параллельном мире беременной на тринадцатом месяце. Так-то я хоть на что-то могу влиять.
- Слушай, ну, давай я возьму эту медальку? – предложила юная фанфикерша, уже искренне сочувствуя Тане. До неё ещё не дошло, что в происходящем с Гроттер есть и её вина. – У меня есть знакомая… ну, она вроде как маг. Вдруг чего сделает.
- Бери! – разрешила Гроттер. – Стой, куда руками хватаешь!
Она вытащила из ящика стола пинцет, упаковала медальон в прозрачный мешочек и передала его Лере.
- Только надевать не вздумай, - предупредила Таня. – И вообще – поаккуратнее с ним. Если будешь терять, то лучше в жерле вулкана, ладно?
- Идет, - кивнула Валерия и понесла добычу Карине.
Ангелина ввалилась полутемную комнату, пошарила рукой по стене, пытаясь отыскать выключатель, потом вспомнила о магии и зажгла в воздухе небольшой огненный шарик, разогнавший темноту по углам.
- Браво, - промурлыкала Беатриче. – Всего каких-то три минуты, и ты додумалась применить сверх-способности. Растешь на глазах.
Темная «сью» растянулась на кровати Ангелины, картинно закинув ногу на ногу и разглядывая потолок, и подпиливала ногти. Черный костюмчик, состоящий из кожаного корсета, шортиков и сетчатых чулок, мягко поблескивал в полумраке.
- Э… Спасибо, - Ангелина растерянно посмотрела на свою «телохранительницу», смутно подозревая, что не все так просто, и уж если в ее кровати посторонняя девушка, то, наверно, это что-то да значит. Спрашивать прямо было нельзя. Во-первых, не по Кодексу, потому что настоящие «сью» не рассуждают, а действуют. Во-вторых, не хочется выглядеть совсем уж дурой…
- Ну что, как у нас успехи? – Беатриче села и по-кошачьи потянулась. Ангелина завистливо отметила, что «темной» корсет совсем не мешал, выглядя на ней естественно, как вторая кожа. – Таня прониклась нашими великими идеями?
- Более или менее, - осторожно ответила стажерка, присаживаясь на подоконник. – Я сегодня рассказала ей о том, что у нее есть родители в другом мире…
- Неплохо, - одобрительно кивнула напарница. – Сюжет, можно сказать, развивается. Ты предупредила подопечную, что у нее есть могущественный враг?
- Да. Только…
- Не надо подробностей, дорогая! – хлопнула в ладоши Беатриче. – Я сама знаю, о чем ты хочешь меня попросить!
Ангелина уставилась на девушку, недоуменно хлопая ресницами. По комнате прошел легкий сквознячок.
- Ты хочешь, чтобы я организовала нападение на Гроттер, а ты ее спасла. Конечно, тебе достанется главная роль, но я не в обиде, - темная «сью» вскочила с кровати и пружинисто прошлась по комнате. – Значит так, допустим, я буду Таниной сестрой из другого мира…
- Я ничего не говорила о сестре, - робко возразила Ангелина.
- И что? Это будет неожиданный сюжетный поворот, - отмахнулась бравая воительница. – Читатели такое любят. Это дает простор их воображению. Так вот, предположим, я узнала, что у меня есть сестренка и решила ее убить, чтобы не делиться с ней наследством.
- А откуда ты могла узнать? И вообще, ты же мой телохранитель, а значит твое нападение нелогично…
Беатриче шокировано замерла на месте и медленно развернулась к девушке.
- Лина, дорогая, запомни, - темная со змеиной грацией приблизилась к Ангелине, гипнотизируя ее взглядом темных, как ночь, глаз, - настоящая «сью» никогда не задается такими вопросами как: откуда, почему, зачем и вообще с какой стати. Искать объяснения своим поступкам – это всего лишь жалкая попытка оправдаться. Мы свободны от этого! Мы можем делать то, что хотим, не считаясь ни с желаниями других людей, ни с законами природы, ни со здравым смыслом. У нас есть единственное правило – «правило левой пятки», и весь наш Кодекс тому подтверждение. Так зачем искать оправдания и причины? Мы есть и мы совершенны!
Ангелина восхищенно смотрела на подругу. В этот момент Беатриче выглядела не обычной воительницей. Нет, сейчас это была жрица, пророк новой веры, прозревающая истину. Ей хотелось поклоняться, за ней хотелось следовать и походить на нее во всем.
- Так вот, - Беатриче резко снизила градус воодушевленности, демонстрируя свойственное всем «сью» умение быстро переключаться из одного настроения в другое, - завтра я организую нападение на Таню Гроттер. Ты ее спасешь и потом объяснишь, чего я хотела и кто я такая.
- А потом скажу, что чтобы противостоять тебе, она должна получить супер-магическую силу, - живо подключилась Ангелина, все еще находившая под впечатлением от речи Беаты. Теперь девушка собиралась приложить все усилия, чтобы стать настоящей «сью».
- Правильно, - одобрила воительница. – Для этого ей придется отправиться в… ну, придумаем куда, а ты в это время ты соблазнишь Бейбарсова. И мы поднимем рейтинг нашего произведения, а соответственно, и интерес к нему, даже без этих вот ухищрений, - Беатриче любовно огладила черный кожаный корсет.
Ангелина испуганно пискнула. До нее, наконец, дошло, почему телохранительница оказалась в ее кровати. «НЦ-а… - панически подумала девушка. – Да еще и фем. И… ой, мамочки, и на что только не пойдешь ради популярности!»
- В общем, - подвела итог темная «сью», - сегодня можешь спать спокойно. Да, и завтра на завтрак приходи в доспехах. Будем делать экшн.
Вообще на ужин они опоздали давно и безнадёжно – пытаясь после всех занятий найти дорогу в свою комнату, Лера заблудилась и полтора часа блуждала по пустым и тёмным коридорам Тибидохса. Не найдя дороги назад, девочка уселась на грязный пол и начала горько рыдать. К тому моменту, когда её нашла Карина, забеспокоившаяся из-за долгого отсутствия подопечной, Лерка успела замёрзнуть, нареветься, порвать колготки и снять корсет, а так же пожаловаться на жизнь Недолеченной Даме. К счастью, Карина нашла ученицу до того, как та согласилась после принятия мученической голодной смерти присоединиться к Даме и пугать обитателей Тибидохса вечно.
В комнате стучащая зубами Лерка спешно натянула на себя тёплый свитер, шерстяные носки, подвернувшиеся под руку джинсы и махровый халат. И только после этого кинулась к наставнице – жаловаться на нелёгкую судьбу и растущий организм, требующий не просто есть, а именно жрать, причём много и сейчас же. И тут выяснилось, что все нормальные обитатели Тибидохса, под которыми подразумевались первокурсники, преподаватели и циклопы, уже давно видят десятый сон. Ненормальные, то есть остальные, разгуливают где придётся, пьянствуют, дебоширят и занимаются тем, о чём по рейтингу и в силу возраста Лере знать не полагалось. Но есть от этого меньше не захотелось. И тут Карина придумала гениальный в своей простоте выход.
Вечер выдался настолько дивный, что даже много повидавшим ученикам Тибидохса было страшновато. Они-то знали, что в такую вот тихую погоду, когда ветер лишь чуть шевелит лепестки цветов, а воздух напоен ароматом жасмина и гавайской розы – вне зависимости от времени года, где-нибудь в подвалах плетутся тайные заговоры и создаются кошмарные чудовища. На крайний случай Таня с Глебом могут в такую погоду мирно гулять под ручку по тибидохскому парку и мысленно готовиться к предстоящей им ночью ссоре/великой битве/грандиозному траху.
Однако этот вечер был особенным. Как только стемнело, Мартин, одетый испанским грандом восемнадцатого века, поправляя сияющий и переливающуюся чёлку, сверкая льдистым огнём в фиалковых глазах, словно бы изображая дискотечный шар, вышел во двор и, устремив мечтательный взгляд на окна Карины, пробно тренькнул по струнам прихваченной с собой лютни. Карман Мартина грела бумажка с текстом песни, одолженным привратником, а сердце – неминуемый результат сегодняшнего мероприятия. Об одном только Марти жалел – слишком уж большая за окном была высота, чтобы можно было поймать выпрыгнувшую из окна на руки поклоннику красотку.
«Хотя какая из неё красотка? – усомнился Внутренний Ехидный Голос. – Так себе. Только что Охотница!..»
- Не мешай, я петь собираюсь, - огрызнулся сью, тренькнув ещё раз. И, расправив плечи, выпятив грудь и втянув живот, ударил по струнам, с надрывом запев.
- А тут она и говорит: «Ты, Таня, должна знать правду», - вдохновенно вещала Лерка, ёрзая на стуле и прижимая к животу глубокую посудину с вишней. – И как размахнётся вот этим!
Девочка вытащила амулет и предъявила его публике в лице флегматично раскатывающей тесто Карины. Та отреагировала вяло – мельком глянула на покачивающийся на цепочке медальон и вернулась к своему занятию.
- И что мне с ним делать? – неуверенно спросила Лера, удивленная реакцией, вернее, её отсутствием.
- Что хочешь, - пожала плечами Карина, ловко раскатывая скалкой кусочек теста. – Можешь бросить в жерло действующего вулкана, можешь утопить в пруду или подарить злейшему врагу. Можешь сама надеть. Не важно.
- Как это?! – подавилась вишней от возмущения юная фанфикерша. – Это же сью дала его Тане! А она сказала, чтобы я его не надевала.
- Не забывай, где мы находимся, - Охотница устало вздохнула и потрепала перепачканной в муке рукой Лерку по волосам. И, предупреждая возможные вопросы, пояснила: - Мы не в реальном мире, тут всё зависит только от силы твоей веры. И фантазии немного. Убедишь себя, что это безделушка, значит будет безделушка, а если решишь, что это супер-оружие, значит будет супер-оружие. Всё в твоих руках.
Девочка недоуменно оглядела медальон, пытаясь найти на нём отметки истинного Зла или хотя бы клеймо вроде «made in Mordor», но нашла только скромную надпись: «Здесь остался Колян». И убедилась, что в этом идиотском мире нет ничего серьёзного, в том числе и ужасных амулетов.
- Расскажи мне что-нибудь интересное, - попросила Лерка минуты через три. – Почему вы так не любите Мери-Сью? Они же не плохие.
- Я не знаю, - отрезала наставница, раскатывая тесто в какой-то сомнительный блин. Но тут же спохватилась, что от такого ответа воспитательный эффект будет отрицательным. – Понимаешь, сюда приходят все, кто в состоянии пройти – то есть люди, умеющие мечтать. Большинство пришедших стремятся тут забыть про свои комплексы, а страдают от этого исключительно окружающие. Потому как начинается такое, что и в кошмарном сне не приснится. Вот они-то, эти комплексующие, и плодят сьючек. Приходится кому-то с этим бороться.
- Санитары фантазии, - хихикнула Лера.
- Вроде того, - серьёзно кивнула Охотница. – Начинается всё невинно – вроде как вместо толстой страдающей угрями и целлюлитом девицы из реального мира появляется её воплощение - милая скромная красавица с волосами до потолка, огромной силой, печальной судьбой и нехилыми амбициями. И начинает исправлять то, что ей не принадлежит.
- А что в этом плохого? – удивилась девочка.
- Представь, что кто-то зашёл в твою комнату и стал сдирать обои и переставлять мебель потому, что ему так нравится, - попыталась пояснить Карина. – Примерно то же и со сью. Когда они, все такие идеальные, приходят в другой мир, чтобы перекраивать его на свой лад, ничего другого не остаётся, кроме как их выпихивать.
- Карина, я влюбился
В вас просто как дурак
Теперь стою у замка
И красный я, как рак, – с чувством пропел Мартин.
Откуда-то сверху послышались неуверенные хлопки, и к ногам парня шлёпнулся увядающий цветочек. Парочка девиц выглянула из соседних окон, дабы взглянуть на идиота, вздумавшего кормить комаров у Тибидохского рва. Впрочем, сраженные наповал идеальностью Марти, комары падали и умирали в полном кавае ещё на подлёте. Но сью, как истинный Мерисей, не обиделся на такое невнимание к собственной персоне и продолжил играть, отвесив наблюдательницам куртуазный поклон.
- А начинается всё с сюжета, некоей идеи. Вообще, любая идея сама по себе вовсе не мерисьюшна. Она всегда зависит от авторского восприятия, ведь истинный талант способен любую бредятину и самый заезженный сюжет превратить в шедевр, а бездарь может убить самую гениальную идею. Идея же у сью проста – вот я попаду в канон и переделаю на свой лад.
- О, - привычно выдала Лера, кивая головой и вжимая её в плечи – объясняющая Карина несколько забылась и принялась жестикулировать со скалкой в руках, отчего эта кухонная утварь порой проносилась в опасной близости от лица девочки.
- Мери-Сью хотят попасть в канон любой ценой, - продолжала Карина. – Хотя бы для того, чтобы со вкусом поиметь предмет своего воздыхания.
Лера покраснела. От корней волос и, кажется, до самых пяток.
- Почему это «поиметь»? – смущенно спросила девочка. – А если ему… ну… ей… то есть сью, если ей не нужно замуж за Глеба?
- Потому это, - передразнила её Охотница. – Объектом домогательства может быть мир вообще, а не просто конкретная личность. Можно ведь хотеть быть крутым магом или воином, а не чьей-то там женой или любовницей. Поиметь можно и в фигуральном смысле. Тут сью не особо изобретательны, они самоутверждаются достаточно просто. У кого больше, круче и сильнее, тот и лучше. Этакая фаллометрия.
Лерка задумчиво закусила губу и запустила руку в тарелку с вишней. В полёт карининой фантазии девочка никак не вписывалась, ей отчего-то представлялась нелепая картинка: толпа Сью, бренчащих браслетиками и бусами из сапфиров, меряется, у кого же всё-таки больше, целомудренно спрятавшись за кустик. В силу отсутствия главного предмета фаллометрии, мериться Мерисьям полагалось объемом бюста и весом украшений.
- О, ну, да, примерно так всё и происходит, - оценила пересказ представившейся сцены Охотница. – Погрешности, конечно, есть… Сью в общем-то эксгибиционистки, их хлебом не корми, дай посверкать вываливающимся из декольте бюстом и ягодицами под тонкой тряпочкой, заменяющей одежду.
Рассказывать, что для настоящих сью отсутствие собственного фаллоса никогда не останавливало, девушка не стала. Равно как и то, что сью в таких случаях мерились количеством чужих.
- Я вижу ваши плечи,
Что зайчика белей,
И слышу голос дивный,
Как пенье глухарей.
А цвет прически вашей
Напомнил мне лису,
Которую недавно
Я подстрелил в лесу, - старательно и самозабвенно выводил рулады, напоминающие вопли мартовского кота, Мартин. Окна комнат тибидохских учениц на время его серенады стали самым популярным местом на всём Буяне – на каждом подоконнике возлежало или сидело как минимум четыре юных особи женского пола. И каждая, конечно, думала, что серенада предназначена ей.
Только одно обстоятельство смущало Марти – Карины среди слушательниц не было.
- Скажи, вообще где мы? – задала юная фикрайтерша вопрос, который волновал Леру уже давно. Целых двадцать минут.
- Честно говоря, - зевнула Карина, - понятия не имею. Назгул полагал, что это – подсознание, точнее какая-то его коллективная форма. Хотя его подняли как-то на смех. И правда, что за коллективное подсознание? Ну, согласна, коллективное бессознательное – куда ни шло, а так… Я предпочитаю думать, что мы в мире иллюзий. Или фантазий, не суть важно. Тут можно быть кем угодно и в каком угодно облике. Этакий мир, где позволено всё, но только избранным.
- А зачем в этот мир приходят Охотники? – спросила девочка. – Ну, как-то же они ведь встретили тут сью? И в чем вообще между вами разница?
В воцарившейся тишине стало отчетливо слышно, как жужжит где-то под потолком муха, гудит огонь и булькает кастрюля с кипятком. Будь Лера Мерисьёй, она бы ощутила, как где-то в нутриях у неё поднимается волна ужаса, грозящая выплеснуться через уши. А сами несчастные зверьки сворачиваются в тугой комок и мечтают о политическом убежище. Где-нибудь в районе Сомали.
- Разница? – хмуро переспросила Карина. – Это только на первый взгляд между нами не видно особой разницы. Впрочем, альтернативно одарённые личности не видят её вовсе, считая, что Охотникам полагается быть противоположностью сью. Ключевое отличие будет в воздействии на канон, а остальное не столь важно. Ни один Охотник в здравом уме и твёрдой памяти не полезет ничего менять ни в каноне, ни в фаноне. Тут сам чёрт ногу сломит, никто ещё не разобрался во влиянии наших действий на канон. Хотя, всякие слухи ходят.
- А почему нельзя менять? Совсем-совсем? Может чуть-чуть? – уточнила на всякий случай Лерка, которой, как настоящей фанатке, порой думалось, что дядя Дима был не прав. И не мешало бы его немножко поправить. Так, сущие пустяки: Ваньку женить на какой-нибудь девушке, а Глеба на Тане. И всем будет хорошо.
- Только ты тогда станешь чуть-чуть мёртвой, - поморщилась Карина, - ведь всякое вмешательство в канон фатально. Особенно для того, кто вмешивается. Ребята из фендома Блич на этом погорели, а в каноне появилась пара новых персонажей. Теперь их яоят и хентаят во… - девушка резко умолкла, сообразив, что и кому она говорит. – В итоге у парочки старых Охотников тело умерло от кровоизлияния в мозг, а сознание осталось в каноне, застряв там навечно. После этого всякий контакт с персонажами канона, а уж тем более любое влияние, включая спойлеры, запретили строго-настрого.
Лера надолго озадачилась, как-то незаметно для себя поедая вишню, предназначавшуюся вовсе не для этого, а для начинки вареников. Перепачканные вишнёвым соком руки она так же как-то совершенно незаметно для себя вытирала подолом платья.
- Видишь ли, тело человека невозможно протащить в это коллективное бессознательное, только душу. Нет, не душу, её большую часть… А, чёрт, я в этом сама мало понимаю. Предпочитаю называть это сознанием. Так что, создав себе путь сюда, сознание большей частью переходит сюда, оставив тело в реальном мире. На удивление, они могут какое-то время жить раздельно, но чем дольше тут находишься безвылазно, тем сложнее вернуться в тело. Пробудешь тут месяц – будешь заново учиться ходить, год – скорее всего не вернёшься вообще.
Юная фанфикерша почему-то живо представила своё тело, лежащее на ковре в комнате и блаженно пускающее слюни. И родителей, в ужасе за этим наблюдающих.
- Нет, тело не остаётся валяться коконом бабочки. Оно способно к определенной мыслительной деятельности, но в ограниченных рамках. Зубы чистит, на уроки ходит, квартиру убирает, даже разговаривать может вполне осмысленно. Но выглядит это так, будто человек по жизни укуренный. Из-за этого тела постоянно в опасности, ты даже не представляешь, скольких Охотников сбивают машины, сколько падает с лестниц и крыш… Ну а во время летних экзаменов для Мери-Сью наступает рай на Земле – все Охотники зубрят, не выходя из тел, - бодро вещала Карина. Она отобрала у Лерки тарелку с вишней и принялась лепить вареники из оставшейся начинки и слишком тонко раскатанного теста. – Сознание, в отличие от тела, бессмертно, потому в случае гибели тела остаётся тут, не в силах вернуться. Ходят, правда, слухи, что можно заселить чужое тело, так же оставшееся без своего сознания, но пока это ещё никому не удавалось.
- Ужасно, - огорчилась Лера, имея ввиду не то отобранную тарелку, не то судьбу бесхозных и разгуливающих где попало тел.
- Вовсе нет. Сознание ведь важнее телесной оболочки. А оно пребывает тут. Назгул меня как-то уверял, что Охотники изначально сильнее Сью. Первые – это душа. Вторые – скорее тело, не озабоченное мыслями о вечном. Потому мы сильнее – возможности сознания ограничены только фантазией, а уж она-то не ограничена ничем. Мы можем создать всё, что можем представить. Казалось бы, чего соваться в канон книжек и фильмов, создай себе Вселенную и играйся с ней, а чужое не трогай. Но нет же, то не интересно. Всякие юные барышни вроде тебя лезут туда, куда их не просят, но зайти сюда из-за барьеров практически не могут. Вот и создают сью на месте. А те рады стараться – они-то телом не ограничены, несмотря ни на что. Мы на самом-то деле тоже, ведь сознание не способно испытывать боль, холод, жар, голод или усталость, оно само себе целый самодостаточный мир…
- А мозоли у сознания бывают? – тоскливо поинтересовалась девочка, вытягивая ноющие ноги. Она подозревала, что где-то в сведения, излагаемые наставницей, закралась ошибка. Или те сознания никогда не создавали себе босоножек на размер меньше. По крайней мере, сама Лера очень даже хорошо чувствовала боль в мышцах, которые сознанию иметь не полагалось.
- Вроде нет, - неуверенно отозвалась Карина. – Наверное, мы слишком привязаны к своим телам, потому по привычке используем органы чувств и подчиняемся законам физики. Если действительно захотеть, то можно от этого избавиться. Я вот как-то для проверки со скалы прыгала и летала над пустыней. Правда потом упала, когда вспомнила о гравитации… Ты не поверишь, песок я даже из трусов вытряхивала, - пустилась в воспоминания счастливого и беззаботного детства Охотника на МС девушка. – Тогда ещё вылетела из этого бессознательного, и как свалилась между партами в классе. В куче песка. Иногда так бывает, когда тебя выбрасывает в реальный мир – то со шрамами вернёшься, то с ранами, то случайно с собой что-нибудь притащишь. Мне после этого вручили вот такую штуку, - наставница расстегнула шерстяную кофту и продемонстрировала пристёгнутый к футболке значок. – Полезная штука. Хоть и ограничивает во многом, держит тут крепко, без собственного желания никуда не вылетишь. А ещё по ней фендом определять можно, если что.
Покопавшись в карманах джинсов, Карина их просто вывернула, так и не отыскав нужного в их содержимом. К вареникам на столе присоединилась гора всякого мусора вроде шоколадных обёрток, стреляных гильз, хрустальных чёток, сгоревших спичек, свечки, странных колечек с прицепленными к ним двумя усиками, монеток, бусинок, перышек, опилок и засушенного паука. В этом же хламе отыскался и перепачканный шоколадом значок, только не разноцветный и густо исписанный, а серый.
- Носи и не снимай, - велела Охотница, вытерев значок рукавом и прицепив на воротник Леркиного джемпера. – Так тебя точно отличат от Сью, если что.
Лера надулась от гордости – теперь она была не просто какой-то там фанфикершей, а самым настоящим Охотником, как Карина. Вот и значок теперь есть.
- Нет, правда, а чем вы отличаетесь от Сью? – радостно осведомилась она.
Карина фыркнула и всплеснула руками, случайно толкнула всю кучу мусора. Та моментально расползлась и смешалась с варениками.
- Видимо, пожрать нам сегодня не судьба, - резюмировала девушка. – Видимо, у меня кармический талант такой – всё портить. Даже на кухне, полной продуктов, могу сдохнуть с голоду. Ладно, сейчас сделаю бутерброды, и пойдём спать. А про сью я расскажу завтра.
Лера оглядела тибидохскую кухню и решила, что голодная смерть без вареников им точно не грозит. А вот переедание…
- Вы надо мной парите,
Как будто в небе гусь,
Но я влюблен безумно
И к вам я поднимусь! – допел Мартин. Из окон бурно зааплодировали и заулюлюкали. А Охотница всё безмолвствовала.
«Лишь бы она в обморок не упала от восторга», - приуныл Марти, подозрительно наблюдая за барышнями, оккупировавшими подоконники. Было в их взглядах что-то присущее стервятникам, кружащим над падалью. Будь сью человеком, он уже бежал бы с воплями ужаса, но до истинных МС всегда доходило долго и трудно, а их логические цепочки, по которым они делали выводы, способны были бы повергнуть нормальных людей в шок, а логистиков и вовсе в запой.
- Тискай его! – внезапно взвизгнула какая-то девица. И лихо прыгнула из окна с высоты семи метров.
«Вот она, изнанка популярности, - тоскливо подумал Марти, глядя, как следуют её примеру товарки, приземляющиеся удивительно мягко. Только для того, чтобы разорвать несчастного исполнителя серенады на мелкие кусочки – на память. – Карина, это всё ради тебя!» – успел подумать несчастный, прежде чем до него добрались радостно визжащие девицы.
@темы: в соавторстве с Лори, тварьчество
-
-
07.02.2010 в 23:00в сиськахХорош кусочек) стихи покорили)
-
-
07.02.2010 в 23:09Наверное, не "сам", а что-то другое?
вместо толстой страдающей угрями и целлюлитом девицы из реального мира появляется её воплощение - милая скромная красавица с волосами до потолка, огромной силой, печальной судьбой и нехилыми амбициями
Йоу, всё так.)
Правда, если появится толстая и страдающая угрями, это будет ничем не лучше. Особенно в
онеметех фандомах, где все стройные, как жертвы холокоста. Но зато оригинально ^_______^- Почему это «поиметь»? – смущенно спросила девочка.
Так, сколько девочке лет? Четырнадцать? Я в ее годы... ^____^ Ладно, тут все ок, я просто так.)
Кстати, мне казалось, Лере-тян уже выдали какой-то защитный значок, нет? Не помню точно)
-
-
08.02.2010 в 07:48Смерть Марти будет долгой и мучительной...
Seras-chan, Правда, если появится толстая и страдающая угрями, это будет ничем не лучше.
Ну, в неё будет сложно влюбить всех, начиная с соседского пса и заканчивая эльфийским принцем. Есть книжка - "Наперекор канонам", там в другой мир попадает сто килограммовая коротышка - продавщица, пьющая, курящая, матюгающаяся как извозчик. И за всю книгу в неё влюбился только орк. И она не похудела.
Но книжка всё-равно была не слишком интересная.Так, сколько девочке лет? Двенадцать. Потому рейтинг есть))
Кстати, мне казалось, Лере-тян уже выдали какой-то защитный значок, нет?
По исправленной версии нет. Только показали тогда, а теперь отдали.
-
-
08.02.2010 в 09:17Э, двенадцать? Ну ладно.)
В общем, ня, ты молодец.
-
-
08.02.2010 в 11:34На самом деле мне грустно. Тяжело в таком состоянии писать о том, что весело
.
-
-
08.02.2010 в 11:49Да, верная картинка, правильная.
-
-
08.02.2010 в 11:54Меньше надо мангу читать! X-)-
-
08.02.2010 в 16:06Потому мы сильнее – возможности сознания ограниченны
Кажется, тут всего одна "н" надобна)
Хороший кусочек)) Особливо последний эпизод - одним "сью" меньше... Х))
-
-
08.02.2010 в 17:42-
-
08.02.2010 в 19:27Да, спасибо, что заметила. Там когда полезла исправлять, ещё две очепятки нашла. Воюем с Вордом, потому я автоматическую проверку орфографии отключила, теперь не вижу глупых ошибок.
Foolproof, спасибо. Рада, что тебе нравится.